не зал и не палуба

Вчера ходили с дочерью смотреть на новый гламурно-розовенький мост.

Ребёнку было предложено сделать фото, которое она сможет потом показать своему психотерапевту со словами:"Эта женщина меня растила. Сколько лет потребуется на терапию?"

Не знаю, что сказал бы терапевт, но мне результат понравился.


Да, и ещё, к вопросу о самолюбовании: предыдущий пост, между прочим, получился очень милым. Для утреннего кофе длинноват, но под вечерний чаёк - вполне. Рекомендую. Чего добру нечитанным пропадать.

Давайте договоримся.

Если вы (вдруг случайно мимо проходил) постоянный зритель театра "На Левом берегу",
то вам под спойлер ходить НЕ НАДО.
Потому что если вы в этот театр ходите, то и на премьеру в начале декабря вы пойдёте.
И если вам повезёт, то вы так до конца спектакля и не опознаете, где вы видели уже эту историю. Или опознаете, но саму историю не вспомните (я вот, например, совершенно не помнила, кто там кого и зачем) - и тогда вы, везучий человек, посмотрите не только лирическую комедию, но и детектив. Буквально - за те же деньги.
Три в одном - лучше, чем два в одном, правда?
Не искушайте судьбу.

А мне надо закрыть для себя тему.

Поэтому в спойлере - два старых фотопортрета, ролик старого спектакля и мой трёп.
Нет, кто убийца я вам так и не скажу.
Я даже сделаю всё от меня зависящее, чтобы вы сами решили, хотите ли вы догадаться.
Но... сами решайте.

Скрытый текст: Показать Посмотрите, какой приятный респектабельный мужчина. Это Джек Поплуэлл. Он родился в 1911 году в городе Лидсе, том самом, где сейчас водятся симпатичные Попучки. Сочинял тексты для эстрадных песенок, прозу и пьесы. У него были две дочки и своя усадьба с огородиком. От него пахнет хорошим табаком, хотя, вполне возможно, он был некурящим. Так вот, этот достойный джентельмен сочинил однажды детективную комедию с симпатичным непереводимым названием: Busybody. Это неспешная трёхактная совершенно английская детективная пьеса. С несложным и мягким юмором, с подробным развитием действия, с лаконичным диалогом, неизбежно повторяющим иногда то, что уже известно зрителю, но ещё не известно другим действующим лицам. Я дважды заспала над её русским переводом, пока дочитала до конца. Но она милая, правда-правда. Вот только валенки в Сибири носят, а трёхактные пьесы - уже нет. Немодное макси. Добро бы ещё речь шла о спектакле серьёзном, с мировыми проблемами. Но для развлекательной пьесы, воля ваша, три акта - это по нынешним временам перебор. А это другой мужчина. Он француз. Если ты скажешь им моё имя, говорит он, то они точно обо всём догадаются, даже если не сходили в русскую Википедию, в статью о Джеке Поплуэлле. Знаете, мсье Робер, при всём моём уважении, могут пока и не догадаться. Его зовут Робер Тома. И он однажды попросил у Джека Поплуэлла разрешения на то, чтобы сделать свою пьесу по мотивам его "Busybody". Так появилась французская пьеса "La Perruche et le poulet" - что в переводе означает "Попугаиха и цыплёнок". Где попугаиха - это обычное наименование излишне болтливой пожилой дамы, а цыплёнок - одно из многих французских обидных прозвищ для полицейского. Ни переводом, ни даже оригиналом этой пьесы я не располагала. И это дьявольски жаль. Потому что очень любопытно было бы посмотреть, как под руками забавника-француза доботный английский твид исходного текста превращается в легкомысленный воздушный батист с кружавчиками. Возможно, его изделие и подошло бы сибирским модницам. Но во-первых, это ж надо ещё найти. Во-вторых, наверняка были бы какие-нибудь другие сложности. Например, с тем, что Робер Тома, судя по всему, не особенно озадачивался детективностью. Он сочинял и ставил (да, он был ещё и режиссёр, совсем театральное существо) бенефис. Бенефис для известной, уже пожилой на тот момент (67 лет) актрисы. И работа ему явно удалась. Вы посмотрите. (Да, это тот самый спектакль Тома). Я ни слова не понимаю в их треске, но посмотрите, какая она прекрасная. Как она интонирует, как она играет всей собой, как она купается в этом внимании обожающей публики. Вы послушайте этот лёгкий, живой смех в зале. Учитесь, дорогие зрители. Учитесь. Вот так надо их любить, этих "священных чудовищ". Ладно, мы в Сибири. Мы так не умеем. И вот однажды, сибирским вечером, МохМух пришёл домой и сказал, что я - Бен, потому что он нид хэлп. И всучил мне два текста: добытый по межтеатральным каналам перевод английской пьесы и общедоступную запись сценария советского фильма, снятого по мотивам пьесы Тома. В чём состояла проблема. Практика показывает, что пятиактный "Гамлет" сокращаем до трёх часов. Даже до двух с половиной. Язвительный Том Стоппард однажды показал, что вообще-то он сокращаем даже до 15-ти минут. Постановщики "Сирано де Бержерака" регулярно норовят помешать бульдога с носорогом, микшируя два-три перевода, и хорошо если хоть сколько-то при этом заботясь о попадании в ритм. Трёхактовку Поплуэлла можно было механически купировать до двух актов. Навтыкать в неё гэгов из Робера Тома. Получить на выходе текстового уродца, условно пригодного для провинциальных фигляров. И как-нибудь его так быстренько сбацать. Можно даже с концепцией. Господин режиссёр находил эту идею неприемлемой. Оставалось сесть и честно сочинить свой вариант по мотивам двух имеющихся. С максимальной сюжетностью, характерной для англичанина, но в ритме бенефисной французской двухактовки. - Но КАК? - честно таращил глаза господин режиссёр, - Как у тебя получается, что ты сокращаешь текст, а роли при этом расширяются и становятся интереснее? - Элементарно, Холмс, - шипела я, - У Поплуэлла до чёрта реплик, работающих только на интригу или только на атмосферу или только на развитие образа. Три в одном я не умею, я не гений, но уж в два в одном-то уложиться не проблема. Ты мне лучше скажи, что там со второй дверью в кабинет. Кто из нас мужчина, чёрт возьми, и кто должен держать линию в этом вальсе?! На самом деле всё ещё проще: они начали разговаривать, оставалось задавать им направление разговора и записывать. Хотя этой трещётке - главной героине - захотелось открутить голову уже на шестой странице. Как только я сообщила ей, чей это бенефис, она стала решительно неудержима. За три недели в их обществе я их почти полюбила. А теперь мы решаем, кто я: Мольер, укравший чужую сцену; Шекспир, подрабатывавший переделкой пьес; или Бержерак, об участии которого сообщено не будет. Катя я. И фамилия моя Иванова. Ни пуха ни пера вам, сукины дети, с вашей постановкой и давайте уже, идите к чёрту. Скрыть

Скрытый текст: Показать Четые с половиной страницы вольного пересказа незамысловатой пьески, и уже чувствуется лёгкий озноб и общая разбитость, надо вставать и заниматься чем-то другим. Это не считая того, как глаза от экрана устают. А всего там страничек по итогу - тридцать семь. Вроде немного, только потом когда листаешь, чтобы уточнить какую-то в первом акте вписанную деталь, немножко пугаешься. Так что три недели на такое безобразие, при условии того, что делатель нифига не профи, и прочие дела тому делателю никто не отменял - это не просто хорошо, это просто отлично. Я собой довольна и было весело. Осталось выяснить, пойдёт эта конструкция в работу или нет. Если пойдёт, расскажу, что там было. Скрыть

...а последнее, что я делаю в воскресенье перед сном, когда текст в общих и даже основных частных, чертах готов весь, а я уже отдыхаю - смотрю на гугло-карту и спрашиваю МохМуха через плечо:
- Эй, вот он Тулон. Где тут искать форт, контролирующий вход в гавань?
- Чего вдруг?
- Да так. Антрекот из Сиднея красивое пропела. Хочу привязку к местности.
И мы вдвоём ищем на карте форт Эгилеьетт.

...потому что...

Город Тулон берут с позиции Эгильетт,
Тот, кто это заметил – уже пропал.

Обожаю стихи Михайлик.

йессссс ыт ыз....

Финал второго акта.
Осталось поправить в тексте мелкие погрешности и отловить крупных блох.
Примерно такого размера блох, как вот в этом ролике:

Чудесно сходили с Юлькой в Победу на этот мульт.
Обеим понравилось и главное - голова у меня сейчас ясная и пишется легко.

Если есть изучающие французский, имейте в виду, что они там говорят неспеша, в подчёркнуто театральной манере, достаточно несложный и милый текст.

И такой вот волшебный видеоряд:

Девочки, а скажите, сколько времени по-максимуму может занимать сложный маникюр в салоне?
(И ведь не для себя спрашиваю: для героини пересочиняемой иноземной пьески.)

Инна, я ведь правильно понимаю, что "Left Alive" - это вообще-то "живые", "остались живыми" а не "в живых" (которое "survive")?
И режиссёр Джармуш подразумевал в названии фильма что-то вроде "я живу, и значит - я люблю"?


На третьем по счёту посмотренном фильме Джармуша, я убедилась, что он для меня как грудастая блондинка с глубоким контральто для мужчины:
Что, милая? Марлоу опять написал пьесы Шекспира? И вода помнит всё, звёзды состоят из алмаза, Иисус был женщиной... Ты говори, милая, говори, потому что мне очень нравится на тебя смотреть и слушать твой голос...
Или проще - он мой личный режиссёр-котик. Он мурлычет на комфортной мне частоте, позволяющей напрочь отключить голову и расслабиться.
Ровно то, что доктор прописал.

Сначала я в неточной цитате из "Пира во время Чумы" опознала точную.
Потом я поняла, что мне на тему этой фразы надо поимпровизировать.
Что Уолсинхэм из пьесы Джона Вильсона "Чумной город", ставший пушкинским Вальсингамом, был морским капитаном, я узнала за некоторое время до того.

Так получилось письмо первое:

Скрытый текст: Показать Вальсингаму. Председателю пира. Здесь выпал снег как чистый белый лист, его так хочется строкой заполнить, что я пишу, без цели, просто так, Вам, Вальсингам, в чумной и грязный Лондон. Не получить вам этого письма. Здесь выпал снег, и белый стих слепит отвыкший глаз, и пальцам не даётся. Всё хочется то рифму подобрать, то изломать строку капризным вскриком. Мы здесь отвыкли говорить как вы, единым ритмом отмеряя слово, мы спотыкаемся. Зато у нас давно известно, как лечить чуму. Чума здесь – только слово, капитан. Фигура речи, нужная затем, чтоб, хрипотцой смущая юных дев, слагать стихи про мрачный бездны край и упоенье боя… капитан, я вовсе не хотела вас обидеть. Представьте, сифилис здесь тоже лечат. Как славно, правда? Можно согрешить и не бояться неопрятной смерти. Здесь выпал снег. Вполне уместный в марте. Проказница-зима уйти не хочет, не потрепав нам напоследок нервы. На этой нервной почве, капитан, Здесь как-то часто все припоминают ваш пир. Его склоняют так и сяк. С ним сравнивают всё, что подвернётся. И выглядит всё это так, как будто здесь по чуме скучают, Вальсингам. Здесь выпал снег и сырость норовит, забраться в душу, как в пустой подвал, чтоб пережить там будущее лето. Здесь всё благополучно, капитан, хоть до сих пор пираты иногда встречаются в морях. И до сих пор тесна земля, непредсказуем климат, жизнь беззащитна под холодным небом. И как бы ни был весел жар пиров, по-прежнему дома у нас печальны. Я помню, как вы пели, капитан. Здесь выпал снег. Прочтите - и забудьте. Скрыть

А из чьих случайных слов получилось письмо второе, которое уже и не письмо совсем, а монолог-обращение, я не помню.
Но оно нравится моей дочери.
И нравится ещё нескольким людям, чьи взгляды на человеческие отношения я признаю верными и годными. Обратное, может быть, и не верно. Но вдруг оно ещё кому-то понравится.

Скрытый текст: Показать Что ты будешь делать, мой капитан, с той виной, что скажешь об этой войне? Я здесь, я читаю тебя с листа, ты можешь рассказывать мне. Я кое-что запишу для себя, но никому не скажу. Мелкие буквы в глазах рябят. Да я порой бываю груба, и этого не стыжусь. Что ты будешь петь, мой капитан, что ты будешь при этом пить, не важно. Я знаю, что по счетам ты готов заплатить. Я не похожа на твой идеал, краплёная дама не той масти, мы не составим друг другу не то что счастья, но даже компании. Мой капитан, подсчитан наш небольшой капитал, и нет за нами долгов. Ты ещё помнишь запах других берегов, где растёт колючий кустарник в пыли, где ты целился в глаз слону, где рыжие псы бегут рысцой, зубами клацая и топоча. Я здесь и с тобой. Исключительно потому, что мне интересно смотреть на закат поверх твоего плеча. Что ты будешь делать, мой капитан, с той войной и этой виной? Мы оба слышим стук молотка: трудолюбивый Ной мастерит ковчег и горланит псалмы, при этом безбожно фальшивя. Он порядком напуган, этот парень, но своим особым статусом горд. Удивительно, что мы ещё живы, столько раз не взятые парой тварей на его спасительный борт. Наливай и не ври, я не лучше всех дам, да и ты всех мужчин не умней. Но нас есть общее, капитан: иммунитет к чуме. Скрыть

Да, если оно вам случайно понравилось или не понравилось, и у вас есть время сказать - чем именно, буду признательна.
Потому что вот я лично вообще не в теме в данном случае.

...и когда мы подходили к дому, он уже рассказывал мне, как он видит театральный постмодернизм.
В подъезд мы загружались на моей реплике:
- Я девушка простая, практически деревенская, мне как Умберто Эко объяснил, так я с тех пор и понимаю... Здравствуйте.
...несколько округлившиеся за очками глаза соседа у двери лифта.
- Так, стоп, - вопрошаю я, пожирая остатки дочериного именинного пирога, - драматург психологического реализма - Чехов. Театр абсурда - допустим, Ионеску, Беккет, ну и прочие товарищи. Драматург постмодернизма? Это?
- А зачем?
- ....ять.. ыть... етить... Логично. Действительно. Зачем им драматург. Урррроды.

(если чо: смотрели-то мы консервативнейший мюзикл в музкоме, пока доехали до дома - ну, вот..)

Фёдора Тютчева вообще эта тема занимала сильно. "Молчи, - говорил, - скрывайся и таи и мысли и мечты свои".

Бродский потом круче отжёг:"Не выходи из комнаты". (И моё дитя, услышав на чтецком конкурсе, запомнила, нагуглила и теперь они с подружками балдеют с этого стиша. Блин, Иосиф, вы круче пасхальных яиц.)

Но я не про это. Я про раньше, я про Тютчева.

Если сейчас гуглить про него пойду, я вам тут такого начирикаю, мало не покажется. На наше общее счастье, время у меня ограничено и голова другим занята.
Я так. По памяти.

В школьные мои годы, когда ЧГК было ещё с Ворошиловым, удивили меня как-то знатоки в телевизоре тем, что не взяли вопрос по расхожей цитате из русского поэта.
Не помню, то ли команда была слабая, то ли игра у них не задалась, не представляю, как за столом могло не оказаться ни единого человека, просто знающего точную цитату.
Но странность запомнилась.

Их просили подставить слово в то самое четверостишие.

Нам не дано предугадать.
Как слово наше отзовется, —
И нам (.....) дается.
Как нам дается благодать.

Я буквально слышу сейчас, как Ворошилов произносит вот это:"И нам чего-то там даётся... Как нам даётся благодать".

Ладно, возможно, память меня подводит и вопрос они всё-таки взяли. Но после обсуждения.

Вот попытайтесь угадать слово, если не помните.

И если помните, всё равно: оцените красоту картинки.

Самый простой и очевидный вариант туда: "молчание".

И это правда красиво. И Тютчев мог так сказать. Вполне. См. первый абзац поста.

Ещё туда можно сунуть для примера "отчаяние" - будет парадоксальненько и вполне глубокомысленно.

Ещё... да мало ли в русском языке четырёхсложных слов, обозначающих абстрактные понятия.

Вы поиграйтесь, попробуйте. С конкретными понятиями, думаю, будет ещё веселее. Вот "сковорода", например, на этом месте - какой глубинный смысл раскроется сразу.

Фёдору Тютчеву было из чего выбирать. И он выбрал вариант, между прочим, не самый благозвучный и не самый эффектный.

Ну, вы помните, да, какое там слово стоит?