не зал и не палуба

никто меня не понимает, рассудок мой изнемогает и молча гибнуть я должна

Буквально не с кем обсудить впечатления: ни с бесценной матушкой, ни с дражайшей дочерью.
Мама моя, оказывается, совершенно не ценит оперу "Евгений Онегин".
И есть у меня догадка, как так получилось.

( Дальше )



продуктивного труда на даче и хорошего отдыха всем
и с наступающей вальпургиевой ночью

Зеленский.

( Дальше )

Сначала я молчать хотела. Поверьте, моего стыда вы не узнали б никогда.

Пушкинский стишок про львов, которые что-то слыхали, спровоцировал послушать наконец оперу Чайковского. Сложное мероприятие для того, кто вообще не меломан.

( Дальше )


При наличии заинтересованных собеседниц здесь (что маловероятно), я продолжу.
При отсутствии - уберу в параллельный закрытый дневник или просто оставлю тему.
В общих чертах я там уже разобралась.
Да. Как ни странно, Чайковский был прекрасным композитором.

Пушкин, кто же ещё.
Наше всё. Попросите любого человека, когда он этого не ждёт, прочесть любое стихотворение. Что вы с наибольшей вероятностью услышите?
Вездесущ, как чума. То по кровле обветшалой вдруг соломой зашуршит то как путник запоздалый к вам в окошко постучит.

То при наблюдении за патриотическими экзерсисами откуда-то из спинного мозга поплывут в голове титры: Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам...
Поблагодаришь за подсказку, спросишь у гугла, а там: холера, болдинская осень, так и не дописанный черновик, так и не найденный эпитет. Непросто должно быть собачиться с поляком кто тут более русский, имея такую внешность.

То напомнит любезно, как ошибаются те, кто принимает меня за образованного знатока и всяческого эрудита.
Потому что если мне посреди рабочего дня процитировать: Слыхали ль вы за рощей глас ночной? - я ведь запросто скажу, что это из Фета.
И даже стыдно не будет. Но любопытно. Спросишь у гугла, а там: кучерявый семнадцатилетний Француз балуется исследованием возможностей русского языка.
Слыхали ль вы... видали ль вы... вздохнули львы... лильвы лильвы лильвы... лилон лила лиле...
тьфу ты, это уже из другой оперы

Скрытый текст: Показать Скрыть

Ибо во всех случаях первый голос - ваш...

Пусть будет китайская писательница Мосян Тунсю.

Случайно узнала, что её третий роман выходит в невероятно дорогом иллюстрированном виде в издательстве "Комильфо".
В комплекте с заголовком какой-то новости, что в Китае подвергли цензуре голливудское фэнтези за упоминание там однополых связей - выглядит особенно мило.
Земля имеет форму шара с очень забавным рельефом.

Выдержка из второго романа товарища Тунсю.
(найти не поленилась, а вот резать уже лень)

Скрытый текст: Показать В детстве Вэй У Сянь тоже любил эту игру. Стрельба из лука входила в число необходимых навыков для всех учеников из именитых кланов, однако большинству из них не нравилось тренироваться, стреляя точно по мишеням. Убийство тварей во время ночной охоты и преследование воздушных змеев – вот чем наслаждались юноши. Каждый запускал своего змея: тот, чья игрушка взлетит выше всех, дальше всех и точнее всех собьется, объявлялся победителем. Поначалу игра пользовалась популярностью только среди учеников орденов заклинателей, но со временем и обыватели узнали о ней, и их дети также полюбили ее, хотя, безусловно, урон, наносимый их маленькими стрелами, значительно отличался от поражающей способности обученных младших адептов. ... Внезапно налетел порыв ветра. Воздушный змей теснился в узкой улочке и парил не очень высоко, поэтому тут же обрушился на землю. Один мальчик воскликнул: «О нет, солнце упало!» Вэй У Сянь немедленно сообразил, в чем дело. Похоже, эти дети играли в воображаемую Аннигиляцию Солнца. Сейчас они пребывали в Юэ Яне, а когда Орден Ци Шань Вэнь достиг поры своего расцвета, он самодурствовал практически повсеместно. Юэ Ян находился не так уж и далеко от Ци Шаня, а значит, местные наверняка очень сильно пострадали от его действий, будь то выпущенные на волю твари, или жестокость и притеснение со стороны его адептов. По завершении Аннигиляции Солнца, когда объединенные силы различных орденов положили конец существованию клана Вэнь, многовековой порядок в одночасье рухнул. В то время и в Ци Шане, и в его окрестностях многие люди ликовали и устраивали празднества в честь уничтожения Ордена, и многие торжества впоследствии стали своего рода традициями. Скорее всего, так вышло и с этой игрой. Дети остановили погоню, собрались вместе и, ломая голову, начали спорить: «И что нам делать? Мы ведь не сбивали солнце, оно само упало. Кто теперь ведущий?» Одна рука взмыла вверх: «Я, кто же еще! Я Цзинь Гуан Яо, я убил самого большого злодея Ордена Ци Шань Вэнь!» Вэй У Сянь, сидящий на ступеньках, ведущих на постоялый двор, с большим интересом наблюдал за ними. В подобных играх Верховный Заклинатель, Лянь Фан Цзунь, который сейчас обладал наибольшей властью, безусловно, являлся самым распространенным персонажем. Его происхождение порой побуждало дурные толки, но люди восхищались им как раз за то, что он забрался так высоко с самых низов. Во время Аннигиляции Солнца Цзинь Гуан Яо, действуя под прикрытием, с ловкостью влился в ряды адептов Ордена Ци Шань Вэнь и обманом выведал несметное количество тайн противника, при этом оставляя их в полнейшем неведении. Когда же Аннигиляция Солнца завершилась, он, где лестью, где сообразительностью, а где другими методами, но все же добился звания Верховного Заклинателя и теперь с честью нес его. Такая славная жизнь заслуживает определения легендарной. Если бы Вэй У Сянь сейчас играл, он тоже хотел бы попытаться стать Цзинь Гуан Яо. Выбрать этого мальчика ведущим было бы весьма справедливо! Кто-то еще запротестовал: «Но я - Не Мин Цзюэ! Это я выиграл большинство битв и захватил больше всех пленных! Ведущим должен быть я!» «Цзинь Гуан Яо» возразил: «Но я Верховный Заклинатель!» «Не Мин Цзюэ» замахнулся кулаком: «И что с того, что ты Верховный Заклинатель? Ты все равно мой младший брат. И вообще, при виде меня ты должен убегать, поджав хвост». «Цзинь Гуан Яо» следовал правилам игры и действительно хорошо вжился в роль. Он втянул голову в плечи и бросился наутек. Кто-то еще сказал: «Недолго же ты прожил, дурак». Похоже, что дети выбирали себе роль, исходя не только из простых предпочтений, и в сердце «Не Мин Цзюэ» таилась частичка настоящего Не Мин Цзюэ. Он немедленно вспылил: «Цзинь Цзы Сюань, уж кто бы говорил, ты умер еще раньше меня!» Цзинь Цзы Сюань надменно парировал: «Ну и что с того, что моя жизнь была коротка? Я третий в списке самых лучших заклинателей!» «Да ты третий только из-за своей внешности!» В это время один из мальчиков, казалось, устав от беготни и стояния на ногах, подошел к лестнице и присел рядом с Вэй У Сянем. Помахав руками, он примирительно вклинился в разговор тех двоих: «Ладно, ладно. Хватит ссориться. Я Старейшина И Лин, а значит, я самый сильный из вас. И так и быть, я могу быть вашим ведущим». Вэй У Сянь: «…» Он опустил свой взгляд на мальчика. Действительно, за пояс того была заткнута маленькая палка, скорее всего, Чэнь Цин. Только простодушный ребенок мог снизойти до роли Старейшины И Лин, принимая во внимание лишь могущественность Вэй У Сяня и забывая о том, хорошим он был или же плохим. Кто-то еще вмешался в разговор: «А вот и нет. Я Сань Ду Шеншоу. Я самый сильный». «Старейшина И Лин» ответил так, словно все уяснил: «Цзян Чэн, с чего ты решил, что можешь сравниться со мной? Разве ты хоть раз побеждал меня? Как ты можешь без тени смущения утверждаешь, что ты самый сильный? Тебе не стыдно?» «Цзян Чэн» хмыкнул: «Пф, значит, я не могу сравниться с тобой? А ты помнишь, как ты умер?» Легкая улыбка, играющая на губах Вэй У Сяня, тут же испарились. Словно игла со смертельным ядом резко вошла в него, и слабая, колющая боль охватила все его естество. «Старейшина И Лин», сидящий подле него, хлопнул в ладоши: «Так, взгляните на меня! Слева у меня Чэнь Цин, справа – Тигриная Печать, а еще со мной Призрачный Генерал: мне нет равных в Поднебесной! Хахахахахаха!» Держа в левой руке палку, а в правой – камень, он довольно долго хохотал, как сумасшедший, а потом вдруг поинтересовался: «А где Вэнь Нин? Идем сюда!» Мальчик, стоявший позади толпы, поднял руку и слабым голосом произнес: «Я здесь… Эм… Просто хотел сказать… Во время Аннигиляции Солнца я был еще жив…» Вэй У Сянь почувствовал, что пора их перебить. Он спросил: «Заклинатели, могу я кое-что узнать у вас?» Еще ни один взрослый не вмешивался в их игру, к тому же, этот человек не бранился, а на полном серьезе задавал вопрос. «Старейшина И Лин» посмотрел на него одновременно с опаской и любопытством: «Что ты хотел узнать?» Вэй У Сянь сказал: «Почему у вас нет никого из Ордена Гу Су Лань?» «Есть». «И где же они?» «Старейшина И Лин» указал на мальчика, который с самого начала хранил молчание: «Вот он». Вэй У Сянь посмотрел на ребенка. Он оказался весьма изящной наружности, росток прелестного, грациозного мужчины. Вместо головной повязки вокруг его гладкого лба была обмотана белая веревка. Вэй У Сянь спросил: «А кто он?» «Старейшина И Лин» презрительно скривил губы: «Лань Ван Цзи». Что ж… Эти дети ухватили саму суть. Тот, кто играет роль Лань Ван Цзи, и впрямь должен закрыть рот и не говорить ни слова! Скрыть

Постскриптум от В.Берестова, чьё четверостишие мне принесли на этой неделе, но он вежливо уступил место "человека четверга" даме:

Нет, слово «мир» останется едва ли,
Когда войны не будут люди знать.
Ведь то, что раньше миром называли,
Все станут просто жизнью называть.
И только дети, знатоки былого,
Играющие весело в войну,
Набегавшись, припомнят это слово,
С которым умирали в старину.

С Днем космонавтики.

из общеизвестного:

Скрытый текст: Показать Бог говорит Гагарину: Юра, теперь ты в курсе: нет никакого разложения с гнилостным вкусом, нет внутри человека угасания никакого, а только мороженое на площади на руках у папы, запах травы да горячей железной подковы, березовые сережки, еловые лапы, только вот это мы носим в себе, Юра, видишь, я по небу рассыпал красные звезды, швырнул на небо от Калининграда и до Амура, исключительно для радости, Юра, ты же всегда понимал, как все это просто. Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем о том, что спрятано у человека внутри. Никакого секрета у этого, никаких тайн, прямо как вернешься – так всем сразу и говори, что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании, что человек – это дух небесный, а не шакалий, так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо. И еще, когда будешь падать – не бойся падать. (с) А. Долгарева (Лемерт) Скрыть

Субботний лонгрид. К немедленному ознакомлению и комментированию совершенно не обязателен.

Я говорила мужу, что не особенно-то смотрю женское одиночное фигурное катание. А на последних олимпийских играх - тем более не собиралась. Но ему сложно объяснить, почему мне противны эти девочки вместе с их тренером. Проще показать и потом обсудить... Объём бёдер фигуристок и стрижку Ирины Родниной.
В конце концов, если бы я не смотрела, от острого стыда за родное отечество это меня не спасло бы. Всё равно принесёт ведь инфопространством. Не новости, так статью на Сибмаме. Омерзительное это чувство - испанский стыд.
Подлую сказочку о подростке, который может то, чего не могут взрослые, и потому он молодец и всеобщая надежда, сочинили не под нашими осинами. Это было синхронное плавание по всему шарику. Относительно спорта высоких достижений и Олимпиады ни у кого нет иллюзий.
Но вольно же им было оказываться первыми учениками. Невероятно досадно. Особенно если знать, вспоминая прокат восемнадцатилетней Сотниковой в Сочи в 2014, что могли - иначе.

Ладно. Шайтан с ним, со спортом больших достижений.
Я всё равно не отличаю аксель от лутца (как и большинство горячих поклонниц юных фигуристок, но - не суть).
Я хотела о том, где я что-то от чего-то действительно могу технически отличить.
О девочках в кино и на сцене.

Под катом два ролика с двумя юными актрисами и некоторое количество слов.

Итак, поговорим про Дэвида Боуи ...

( Дальше )

Почему бы и не возобновить. Всего-то год с небольшим прошёл.
Как обычно - четверг. И иногда - суббота.

Человек четверга?
Допустим... рядовой Окуджава.
Что ты, мама. Просто я дежурю. Я дежурный по апрелю.