Про обиду, которую трудно выразить

- Ты такой позитивный человечек! Человечек! Почему я раньше не замечал этого пренебрежения? И так мерзко сразу становится быть этим человечком, не хочу, совсем!

Марк - отзывчивый и веселый мужчина, рубаха-парень, всем поможет, плечо подставит. У него на дню триста дел, и во всех них он излучает энергию и позитив. Когда-то он пришел ко мне с запросом про то, что жизненных сил не осталось совсем, и даже пробовал принимать таблетки, только это мало помогло. Уже полгода его мучает общее депрессивное состояние, из которого ему трудно выбраться. Если раньше его увлекали другие дела, то сейчас переключение дает лишь временный эффект, возвращая вновь и вновь к печальным и депрессивным мыслям.

- Я как будто за всю жизнь не сделал ни одного собственного выбора. В школе был активным, участвовал в постановках и спектаклях, меня любили и ценили, говорили, что я могу быть хорошим журналистом, ведь слог у меня хороший. Я и пошел. Учеба давалась легко, я быстро освоил рекламу и начал в ней развиваться. Все это пыль и туман - как завернуть, разложить, втюхать, продать. Раньше мне было интересно создавать бренды, исследовать потребности людей, но сейчас я понимаю, что чем за большее количество крючков я зацеплю, тем лучше продастся товар. Никто и ничего не выбирает.

Я вижу, что он на взводе и хочу помочь ему чуть больше сфокусироваться.

- Я вижу, что энергии в вас много. Расскажите мне, что вы на самом деле чувствуете?

- Я злюсь.

- На кого направлена ваша злость? Что вам важно передать через это чувство?

- Я не знаю, мне сложно о чем-то рассуждать. Мне вспоминаются какие-то события из детства, но я просто не понимаю, какое это имеет отношение к делу?

Я напрягаюсь. Хотя мой супервизор и отмечал мне, что я могу выдерживать большое количество агрессии, но, тем не менее, находясь один на один с мужской агрессией, мне становится не по себе. Но такое количество злости на весь мир говорит лишь о том, что где-то пренебрегли границами личности, и теперь она яростно бьется за свое право быть самим собой. Чаще всего за злостью на весь мир или на законы вселенной прячется детская печаль о том, что поступили несправедливо. И мне хочется помочь, поддержать эту пока еще слабую, едва заметную часть. Я беру стул и ставлю его напротив клиента в технике гештальта.

- Представьте себе, что здесь находится тот, кто злит вас больше всех на свете сейчас.

- Это отец, - быстро реагирует клиент.

Я всегда поражалась тому, насколько быстро находятся чувства и слова для их выражения в тот момент, когда мы начинаем игру с пустым стулом. Не игру, эксперимент. Но пока напротив меня сидит человек, которому нужно сочувствие, который находится в сильных чувствах, все это время я веду диалог с его бессознательным, с его внутренним ребенком.

- Что бы вы могли сказать отцу сейчас?

Марк набирает воздух и разражается громогласными обвинениями в адрес отца. Я жду, когда поток немного поутихнет, он выдыхает. И я прошу его:

- Вы выразили свой гнев к отцу. Сейчас я попрошу вас немного больше рассказать о себе. Попробуйте начать с ваших чувств: "Я очень злюсь на тебя…".

- Я очень злюсь на тебя, - начинает он заметно тише, я замечаю, как его плечи опускаются, а мимика на лице меняется в сторону печали, - я злюсь, что ты не замечал меня, что за своими требованиями ты не увидел того, как я изменился. Я злюсь, что был не нужен тебе, что тебе от меня нужны были только мои награды.

Злость уходит и открывается новая волна чувств. Он старается сдержать свои слезы, мужественно справляясь с болью от затянувшейся раны. Мне хочется ему сочувствовать в этот момент, но это нелегко. Гештальт-терапевты работают в теплой манере, им можно, в отличие от многих, быть человечными и эмоциональными, но я боюсь вызвать стыд, нарушив интимность момента.

В обиде всегда живут два чувства - грусть и злость. Пока не заговоришь об одной, не появится вторая и наоборот. Парадоксально получается, что стоит только начать говорить о себе: "Я сильно злюсь на тебя", как подключается вторая часть - печаль. А начав с печали, включается злость. Так происходит не всегда и в нашей работе тоже. Я часто сталкиваюсь с сопротивлением, с отрицанием либо одного, либо второго чувства, и это связано с теми установками, которые сформировали личность клиента. Кому-то запрещено было "распускать нюни", а кто-то не должен был повышать голоса на старших, и чувство уходит в глубину, прячется в теле и выражается в феноменах. Вот он говорит, что злится, а его поднятые брови и искривленный рот кричат мне об обратном. И порой достаточно бывает просто обозначить словами "Мне жаль, мне грустно, мне обидно" для того, чтобы стало легче.

- Мне жаль, что за вашими достижениями вас не было видно, - говорю я. - Остается ли еще что-то к отцу?

- Конечно, и очень много. Сейчас полегче стало, головная боль прошла. Меня немного пугает, что я тут так раскис.

Он начинает себя ругать по двум причинам. Во-первых, это всегда неловко - показывать свои слезы чужому человеку. А во-вторых, я подозреваю какой-то запрет на "сопли", ведь позитив - это крепость, приятный фасад, который окружающие с легкостью принимают как "позитивного человечка".

Страдание моего клиента в том, что невозможно быть самим собой и похоже, что места для этого бытия нет и наедине с собой. Для того, чтобы он смог выразить свою боль и печаль, нам пришлось пройти нелегкий путь сопротивления, тревожности, недоверия и обесценивания. Но выражение этой боли ведет к тому, что становится легче. И юмор немного меняет свой градус со злого на более человечный и простой, но перед этим нужно прошагать еще тысячу миль навстречу к себе.

Автор: Дарья Грошева, https://firstpsy.com/blogs/articles/pro-obidu-kotoruyu-trudno-vyrazit/