Жжет внутри...
Вт Июл 10, 2012 14:22
Я вчера шла по площади, что у ЖД вокзала. Ветер играл с растрепавшейся косой и навевал радужные мысли. Плечом к плечу я столкнулась с женщиной. С маленькой, оборванной, дурно пахнущей женщиной. С волосами, спутанными в седые пакли, грязными ногтями и тяжелым взглядом. Я замерла. Она замерла. Этой женщиной была моя мама.
Опять? Только и смогла спросить я - опять? Она, получив деньги, снова. Ее выгнали с очередной работы. Дцатой работы по счету. Она (работая сиделкой) довела бабушку до скорой. Довела не первую бабушку.
Я смотрела на нее и плакала. В ней оживали все мои страхи и вся моя боль. То, что я хотела принять и забыть. Оставить позади. Но все это оживает передо мной когда я смотрю на нее. На такую нее. Я очень долго боялась этой женщины. До трясучки боялась в детстве, боялась, когда будучи взрослой, забрала ее из тюрьмы в свою семью. Боялась до такой степени, что слепо повиновалась. Слепо повиновалась до такой степени, что чуть не ушла от мужа. Потому что так хотела она. Потому что я хотела, чтобы ей было хорошо. Чтобы она стала счастливей. Хотела, чтобы она меня любила. Чтобы она была со мной рядом. Я долго ее боялась. Боялась ее потерять. Или потерять надежду на ее возвращение. Боялась, потому что чувствовала себя перед ней виноватой. Это чувство вины внушила мне она. За то что я сбежала от нее в свои 12 и рассказала все о побоях и угрозах. Она потом говорила мне, что я предатель. Что я предала мать. Что я предала Родину. Что я предала сестру. И я ненавидела себя. Боялась ее потому что любила. Больше не боюсь. Люблю ли теперь?
Она виновато улыбалась и просила купить хлеба. Мне хотелось потрясти ее и заставить очнуться, хотелось вытрясти из нее ту маму, которой она когда-то была и которую я еще помню. Мы шли с ней по улице, такие похожие и такие разные. На нас оборачивались прохожие. Я не замечала, что плачу и перехожу на крик. А она все это время говорила, что мать одна, и что когда-нибудь она умрет.
Я купила ей продуктов, отдала пакет и ушла. Помню ее лицо, пьяное и грустное. Я уходила, она смотрела мне вслед. А мне так хотелось вернуться, и отругать ее, и пожалеть ее, и прижать ее к себе, и молить, как в детстве, молить "Мамочка, не пей, пожалуйста!"
Я вернулась домой. В тот мир, который мы создали с мужем, в тот мир, который подарил мне Бог. В наш светлый мир, который я так берегу, который так хочу защитить, согреть, осветить. Здесь так хорошо, но в голове у меня сидит женщина с седыми паклями, грязными ногтями и грустным пьяным лицом. Женщина - в глазах которой прошлый мир.
После всех попыток помочь ей, после арендуемых ей комнат, помощи в поисках работы - и неизменно следующимх за этим пьнок и скандалов, муж сказал, что больше не пустит ее. Что больше не даст ей денег. Сказал так, что я поняла, что бессполезно я ним спорить. Да и не в нем дело. А в том, что ничего не меняется, она разрушает себя и дальше, подтачивая мою семью. Она и трезвая уже как пьяная. Чем лучше мы к ней относимся - тем хуже к нам она. Она не хочет в лечебницу, в церковь, кодироваться. Она хочет справляться сама. Или думает, что незачем справляться. Не знаю. Она не любит трезвая об этом говорить, а с пьяной говорить об этом бессмысленно. Мне кажется, и кодированием тут не поможешь, тут нужно копать в ней очень глубоко, искать причины, искать начала, выкорчевывать то, что всегда в ней было. Когда любди пьянеют - они, конечно, ведут себя ужасно, говорят бред и делают глупости. Но когда пьянеет она - она звереет. Она начинает издеваться над окружающими. И это началось, когда она еще не спилась, когда выпивала редко, по праздникам...
И я сделала выбор. Я оставила ей саму себя, но до чего паршиво мне. Скверно. Не выходит из головы она и вчерашняя встреча.
Настроение: Нейтральное ]
