не зал и не палуба

26-30

Пн Окт 30, 2023 15:56

26. REMOVE
чего тут думать, классика же:

Скрытый текст: Показать Тем временем подоспели орудия для удаления зуба. Тётя Полли сделала петлю на конце нитки, надела её на больной зуб и крепко затянула, а другой конец привязала к столбику кровати; затем схватила пылающую головню и ткнула её чуть не в самую физиономию мальчика. Миг — и зуб повис на нитке, привязанной к столбику. (с) М. Твен, Приключения Тома Сойера А ещё там есть извлечение парика мистера Доббинса при помощи кошки. Скрыть

27. BEAST
Сколько угодно.
Ш. де Костер, Легенда об Уленшпигеле
Адская тварь с вафельницей:

Скрытый текст: Показать – Сжалься надо мной, Уленшпигель, сжалься! – неожиданно заговорил weerwolf. – Волк заговорил! – воскликнули все и перекрестились. – Это дьявол – ему даже известно, что юношу зовут Уленшпигель. – Сжалься! Сжалься! – повторял пойманный. – Прекрати колокольный звон – это звон похоронный. Пожалей меня! Я не волк. Руки мне перебил капкан. Я стар, я истекаю кровью. Пожалей меня! Чей это звонкий детский крик будит село? Пожалей меня! Скрыть

И. Богомолов, Момент истины
Евгений Таманцев – чистильщик и волкодав - от первого лица:

Скрытый текст: Показать Можно было без труда двумя-тремя пулями обезвредить его – он стоял совершенно открыто, – но я уже выбрал его для экстренного потрошения, и потому следовало взять его невредимым – желательно без единой царапины. В некоторой растерянности он помедлил, и за эти секунды я успел оказаться от него со стороны солнца и, таким образом, задействовал подсветку. Для острастки, для давления на психику я немедля «пощекотал ему уши»: произвёл по одиночному выстрелу из обоих наганов так, что пули прошли впритирку с его головой, – это впечатляет. Чтобы затруднить ему прицеливание, я непрерывно «качал маятник»: пританцовывал левым плечом вперёд, рывками перемещая корпус из стороны в сторону и всё время передвигаясь и сам, – нечто похожее, только попроще, проделывает боксёр на ринге. Для дальнейшего психологического воздействия я держал его на мушке и фиксировал взглядом, всем своим видом показывая, что вот-вот выстрелю. Скрыть

28.SPARKLE
П. Бажов, Малахитовая шкатулка
к предыдущему пункту тоже - заЕц:

Скрытый текст: Показать В ряд с зеленоглазой какой-то белобрысенький. Глаза враскос, уши пенечками, как есть заяц. А одежа на нем — уму помраченье. Этому золота-то мало показалось, так он, слышь-ко, на обую камни насадил. Да такие сильные, что, может, в десять лет один такой найдут. Сразу видать — заводчик это. Скрыть

там же:

Скрытый текст: Показать Как Настасья уехала, Танюшка побегала много-мало по хозяйству и забралась в избу поиграть отцовскими камешками. Надела наголовник, серьги навесила. В это время и пых в избу этот хитник. Танюшка оглянулась — на пороге мужик незнакомый, с топором. И топор-то ихний. В сенках, в уголочке стоял. Только что Танюшка его переставляла, как в сенках мела. Испугалась Танюшка, сидит, как замерла, а мужик сойкиул, топор выронил и обеими руками глаза захватил, как обожгло их. Стонет-кричит: - Ой, батюшки, ослеп я! Ой, ослеп! — а сам глаза трет. Скрыть

29. MASSIVE
Р. Стаут, Острие копья

Скрытый текст: Показать Вульф поднял голову. Я упоминаю об этом потому, что его голова столь массивна, что любое ее движение не может не привлечь внимания. Она, должно быть, еще больше, чем кажется, ибо любая другая на таком огромном теле могла бы вообще остаться незамеченной. — Где пиво? — спросил он. Скрыть

30. RUSH
если уж не вспомнилась никакая хорошая комическая спешка, пусть будет этот галоп: господин коннетабль очень спешит в столицу, теряя по пути людей, лошадей, перья и остатки самообладания

Скрытый текст: Показать Клод Валуа-Ангулем, коннетабль Аурелии - Господин герцог, это ловушка. Ваш трусливый кузен состряпал ложное дело, чтобы обвинить вас в покушении! - Господин коннетабль, это обман. Никто в вашем доме не осмелился бы поднять руку на госпожу герцогиню! - Ваша Светлость, вас заманивают в Орлеан, чтобы убить! Ваши слуги подкуплены, если пишут иное! - Возьмите с собой хотя бы большой отряд, господин мой! Покажите, на чьей стороне сила! - Вы не можете ехать в Орлеан с малой свитой... - Вы отправляетесь на верную смерть! - Это слишком опасно! - Это безумие... Безумие? Он ничего не объясняет свите. Впрочем, не менее трети тех, кто кричит и хватает за руки, прекрасно все понимают. Ничего не объясняет, только один раз бросает через плечо, что тот, по чьей милости они задержатся где бы то ни было хотя бы на лишних четверть часа, простится не только с головой. Безумие? Да вы забылись, господа. И забыли. Будто не вы, будто не с вами, будто не в вашем присутствии я годами вскармливал с ладони мятеж. Кто вам сказал, что мне нужен отряд? Кто вам сказал, что я беззащитен в столице? Не безумие, нет, хуже. Глупость. Своевольная глупость, нежелание думать. Он пытается сосредоточиться на этом. На глупости, родной и привычной. Тогда начинаешь замечать дорогу, старые, ромские плиты, и новые, выбитые и выщербленные, будто это им, а не их гладким соседям на сотни лет больше, и то, как справа ровный и три раза перезасаженный коричневый и ярко-зеленый лес вольный уступает место бурым дебрям леса владельческого... вот что бывает, если не давать крестьянам выпасать скот, собирать хворост, забивается все сухим подлеском и горит летом... глупость. Нужно думать о глупости и держать раздражение вокруг себя как броню, потому что иначе сквозь щель проникнет... нет, не мысль. Знание. ... Отряд за его спиной редел, теряя спутников, как ветвь - листья. Захромавшие лошади. Дорожные хвори. Падения. Отсутствие нужного числа подменных лошадей. Нехватка сил. Он дозволял легко, коротким кивком. Не теряя ритма и темпа в седле, не теряя его на земле. Знал, что должен обогнать страхи, слухи и сплетни. Обогнать собственную славу. Собственную тень. То, что будет после, в его силах. Сейчас только одно важно: удержать над землей полную чашу гнева Господня, не дать ей пролиться на Аурелию братоубийственной распрей. Он чувствовал эту чашу, чувствовал всем телом ее вес, непомерную тяжесть, излишнюю величину. Не возьмешься поудобнее. Не сцепишь пальцы на другом краю. Не впечатаешь ладони в полированный металл, чтобы не скользил. С каждым мгновением все громче пульсирует кровь в висках, лицо пылает жаром от напряжения. С каждым часом все громче звучит в ушах голос сомнения: не удержишь... Я не удержу?! Ненависть и гордыня несли его вперед, ненависть и гордыня, а вовсе не лучшие лошади на пути. Нелепый кузен-король, бестолковая свита, нерадивые слуги - все они были виновны, жалки, слабы, беспомощны. Любая мысль о них вызывала омерзение. Каким соблазном во время каждой заминки казалось - пролить чашу, повернуть коня на восток. Будь проклят город Орлеан, в котором не осталось праведников. Кроме Шарлотты, напоминал он себе. Глупость. Он не Творец. Он, можно сказать, почти наоборот. Праведники и то, сколько их там есть, ему безразличны тоже. Это его город. Его столица. Его страна. Ждете, что отдам? Ждите. Когда за поворотом дороги вскаркивает рожок - передовое охранение столкнулось и ввязалось... столкнулось - с кем? ввязалось - во что? - он бросает коня вперед. Мимо. Насквозь. Счет откроет конь, смяв кого-то спешенного. Врага. Свой не полез бы к нему под копыта. Знал бы. Счет открыл конь, а всадник... с детства с ним такого не случалось, всадник счет потерял. Ненависть стекала по клинку куда-то вниз, в землю, через тела. Но когда справа и слева стало свободно, когда впереди - только поваленное дерево - лентяи, спилили бы несколько, закрыли бы, а так - летим... он не остановился и не вернулся туда, в бой, хотя очень хотел. Давно он так не плыл над землей. Давно не случалось так, чтобы можно было драться и ни о чем не думать. Давно - но ему очень нужно было в столицу. (с) Т.Апраксина, А.Оуэн, Дым отечества ч.2 Скрыть