не зал и не палуба

...по прозвищу Овод - 2...

Пн Фев 09, 2015 18:06

Дисклеймер:

Скрытый текст: Показать Я это говорила, но ещё раз повторю, ибо вешать верхний пост бессмысленно. Я НЕ филолог и вообще не гуманитарий. Я не пользуюсь здесь профессиональными инструментами. Когда я разговариваю здесь о книжках, я делаю ровно то, что научили меня делать с прочитанным мой личный читательский опыт, интересные собеседники, популярные статьи, предисловия к художественной литературе и… да, та самая ужасная школьная программа, которую всегда ругают. И кстати: у меня НИКОГДА не было хорошего учителя литературы. Совершенно точно. Ни одного. И ещё кстати: я очень мало читаю. Особенно в последнее время. Особенно художественную литературу. Скрыть

Часть 3/1. Между бобром и козлом.

Я не могу серьёзно рассуждать о содержании романа «Овод».
Хотя там всё на самом деле очень серьёзно и совсем-совсем не весело.

И вообще не стоит пренебрежительно относиться к этому произведению.

В конце концов, ведь его называл своей любимой книгой Юрий Гагарин.

Лично мне сразу хочется вспомнить один из любимых фильмов и продолжить по аналогии: «Эту книгу Гагарин читал в космосе». И да, оттуда же, с непередаваемой интонацией Евстигнеева: «Дети! Вы хозяева лагеря!»

И вместо того, чтобы разразиться каким-нибудь аналитическим рассуждением, мой шкодливый мозг моментально подкидывает мне сценку, действие которой происходит в условном никогде.

Действующие лица: Космонавт и девочки (возраст девочек: 12-21).

Девочки томным хором, закатывая глаза над потрёпанным романом:
- Ах… Печоооорин… он такоооой…
Космонавт, улыбаясь:
- Девочки! Что вы нашли в этом представителе дворянского сословия?
Девочки:
- Ооооо…. Ах… ыыыы… он такоооой….
Космонавт, по-прежнему улыбаясь:
- Отживший класс, лишний человек. Бездельничает, скучает, ведёт себя безобразно. Решительно непонятно, за что любить этого пережитка прошлого.
Девочки:
- Но кого же тогда, если хочется сильной романтической любвииии…
Космонавт:
- Да вот хотя бы Овода!
Девочки, хватая книжку с таинственно-суровой фамилией «Войнич» на обложке:
- О! Да! Годится!!! Ещё даже лучше годится!!! Оооо… ыыыыы… он такооооой…
.
Смех смехом, но ведь оно именно так: Овод «легитимный» романтический герой. Такой, какого можно и должно открыто и официально любить-обожать. Он таким задуман и воплощён автором, и если он не вызывает душевного трепета, то чтение книжки теряет всякий смысл.
Печорин в романтические герои годится разве что за неимением лучшего. Увы, приходится признать, что он таковым долго и честно подрабатывал, в компании с Онегиным и Чацким, именно что за неимением в русской литературе ядрёных и развесистых мистеров Рочестеров и прочих роковых и привлекательных фигур с горящим взором и в плаще, коих можно целовать при блеске молний.
Вообще-то если вы вдруг хотите персонаж чистого байронического замеса в русской прозе, то смотреть надо в сторону «Повестей Белкина». Прицельно – на Сильвио из «Выстрела» (ах, боже мой… он карбонарий..) Напоминаю, а то этого вздорного итальяшку не все помнят. Но вот дальше – увы, с байроничностью выходит дефицит. Максимум – Андрей Болконский (здесь слышится стук об пол затылков наших бабушек, падающих в томный обморок при его упоминании и да: в том же романе меня интриговал при чтении ещё и Долохов). Могу ещё до кучи предложить Рахметова (кто ж его помнит) и Базарова (он задуман и сделан трагической фигурой, правда – вот досада - без прицела на девичью любовь). Но всё это чуть-чуть да не то… нет в них настоящей ррррромантической крррутизны.

Как по мне, так воображаемые девочки, привидевшиеся мне, слегка продешевили в своих обожательских предпочтениях… Но это как посмотреть…

Ну и давайте посмотрим. У меня растёт девочка. Мне полезно смотреть такие вещи.

Для начала к вопросу о девочках и космонавтах (и неадекватной известности романа в СССР).

Роман «Овод» был опубликован в 1897 году. Он выдержал не одно издание в Англии, его охотно читали в Америке и даже ставили по нему мюзикл на Бродвее. Впоследствии роман там был прочно забыт, но вспомнить современные произведения масскультуры с похожими мотивами и похожими героями можно без особого труда. Назову только то, что с шансами не придёт вам в голову: фильм-комиксоид «V-значит, вендетта».
Тот факт, что в наших палестинах роман оставался популярен, вовсе не говорит о том, что его содержание какое-то особенно советское или русское. Схемы универсальны по обе стороны шарика. Версию относительно устойчивой популярности романа я предложила выше: дефицит, знаете ли, штука серьёзная, демоническими личностями разбрасываться – себе дороже выйдет.
Наличие сходных типажей и сюжетов в мировой масскультуре до сегодняшнего дня, разумеется, не следствие творчества Войнич – это просто вдохновение, почерпнутое из того же источника. Что называется, тренд остаётся актуальным. Все вопросы к Байрону и компании. Вон и молоденький Шерлок схож с ним карамельными кудряшками. И Вампиры, введённые в литературный обиход его лечащим врачом, тоже остаются актуальными и востребованными до сих пор.
Вот как раз про вампиров я и поговорю. Я ведь девочка.

Но прежде чем переходить к вампиризму как таковому, я ещё позволю себе пару слов о двух клиентах из двух романов в историческом и литературном контексте.

В Печорине ещё очень много игрового, приключенческого и романтического, привлекательного и пробуждающего девичьи грёзы. (Александр Андреевич и Евгений батькович, да, вы тоже подтягивайтесь, вы тоже любовь-любовь и развратное чтение и даже лучше Печорина гораздо, потому что стихами разговариваете. Я вас помню, мальчики, вы ужасно хотели нравиться девочкам, я знаю.)

Если серьёзно, на Печорине заметно ломается «романтический» герой, который к моменту создания текста откровенно недостаточен для понимания и описания многообразных человеческих проявлений. Он может быть воспринят как романтический типаж «снаружи», литература ещё не наигралась по-настоящему в романтизм, но не является таковым «изнутри». Как визуализировала это моя дочь: «Бабушка! Бабушка! У меня тут романтизм поломался!» - «Да и господь с ним, Мишенька. Такую пакость и не жалко».

Беря романтическую фигуру под белы рученьки и втаскивая её в эпицентр сюжета автор разрушает романтический ореол плотностью мотивировок, создавая на его месте нечто не менее ценное (и лично мне куда более симпатичное) – объёмную модель человеческого поведения. Именно эта модель, написанная что называется «открытым кодом», с возможностью развития в разных направлениях, в первую очередь и пригодилась последующим литераторам не как образец для подражания, но как инструмент для реализации их собственных задач.

Романтические книжки Печорин читает. Когда не может уснуть в ночь перед дуэлью, например. Сюжетами и клише из этих книг он пользуется для характеристики некоторых особенностей своего поведения.
Герой Войнич скроен по лекалам тех самых романтических книг, читаемых Печориным, он абсолютно байроничен. Он, кстати, тоже начитан, но поминает героев Шиллера исключительно чтобы подчеркнуть, что он – не такой как они. Технически такой заход всегда – красивая поза, подчёркивающая именно сходство. (Пример: «я не Байрон, я другой» - эффектная поза для очень юного поэта.)

Получается примерно так: в то же историческое время, когда действует Печорин, помещён герой тех книг, которые он читает. Роман при этом написан хронологически позже и опирается, разумеется, не на творчество Лермонтова (автору, кстати, знакомое), но на родные для автора типажи и сюжеты английской романтической прозы. Все вопросы к сестричкам Бронте (например).

Оказалось очень забавно, пользуясь остаточным, внешним романтизмом Печорина, свести этих двух персонажей.
Простые арифметические вычисления подсказывают, что Артур (впоследствии – Овод) 1815 года рождения.
«Исторический» год рождения Печорина должен быть примерно тем же. Плюс-минус семь лет.

Поиграем.
Если Печорин старше – он мог участвовать в польской кампании (такова версия режиссёра Анненского, в частности). Если он ровесник своего автора, то предположив, что дошедшие до автора слухи о его смерти были ложными, мы можем увидеть его (и обязательно увидим, кстати) в кампании крымской. Где он имеет все шансы пообщаться с артиллерийским прапорщиком Толстым, оператором Пироговым и другими прелюбопытными персонажами. А если востребует свои комбинаторские качества на ниве военной контрразведки, вполне мог бы командовать расстрелом итальянского шпиона-диверсанта – чудесным образом выжившего когда-то Ривареса по прозвищу Овод.

Вот так примерно можно развлечься, сопоставив даты жизни литературных героев.

Давайте честно сознаемся, что условные девочки, стенающие над романами, делать этого как правило не станут. Мало кто из девочек вообще заинтересуется, что же за исторические события происходят в романе, чем там кончилось дело с австрийцами, и в каком году вообще оно всё было.
Вот как на духу: я точно читала когда-то книжку Войнич не как исторический роман (хотя она вообще-то так заявлена!), о чём со смехом сообщила валявшемуся на диване супругу. И если бы он, на моё мимолётное шуточное допущение о расстреле, не пристал ко мне с вопросом: а можно ли «по правде» (на уровне крепкого авантюрно-приключенческого сюжета) сделать так, чтобы эти две жабы встретились, я бы не полезла в текст романа Войнич повторно. Но когда мой мальчишка высвистывает меня поиграть, я склонна соглашаться, и общими усилиями, весело хмыкая и хихикая, мы прикинули как примерно мог бы выглядеть авантюрный роман с расстрелом, блекджеком и шлюхами.

Заметьте: чтобы «спасти» Печорина для отправки его в предложенный сюжет, достаточно предположить неточность сведений. Риваресу же потребуется Чудо в масштабе вмешательства высших сил… впрочем…

Оставим фанфик ненаписанным.
Тем боле, что мы как-то совсем забыли о том, с чего начали. А где же Любовь?!!
Где Вампиры?!!
Следующим постом Вампиры. Если жива буду.