Другая Камчатка

За год после знакомства с Камчаткой наша жизнь так и не стала прежней, а ожидание сентября и новой встречи с этой удивительной землей превратилось в настоящую привычку. Но этот долгожданный сентябрь все-таки наступил, и вот мы снова летим на Камчатку. А над крылом самолета висит Большая Медведица и, как и положено, желает нам всем пути.


Трудно, практически невозможно поверить, но вот уже шуршит под шасси полотно взлетной полосы – мы вернулись на Кутхову землю, а вон та куча облаков, которую мы видели из иллюминатора – это на самом деле Авачинский вулкан; его не видно, но мы-то знаем, что он там есть! А еще вернулись мы не только к этой удивительной земле, но и к людям, с которыми нас связал этот край. Вот, как ни странно, это в моей жизни вообще первый раз, чтобы расстаться на год, а потом встретиться где-то на краю земли. И это совершенно удивительное чувство, что все получилось – мы здесь, и нас здесь ждут!
А еще здесь есть океан, такой же бескрайний и удивительный, каким он запомнился с прошлого раза. Целый океан радости – он холодный и соленый, и мы ныряем в эти ледяные волны и опять смеемся.

А потом, в тот же вечер радуемся разговорам, и ухе, и закату над сопками, а потом еще и сбежавшей из-под колес лисичке, и даже теплому бассейну. А потом – окончанию такого длинного дня.

С прошлой поездки у нас было одно незаконченное дело – спуститься в кратер Мутновского вулкана. В этот раз мы специально прилетели на пару дней пораньше, чтобы успеть съездить на Мутновский до начала маршрута. Но все равно до последнего было страшно поверить, что все получится. А утро было самое подходящее для осуществления старой мечты – на небе поднималось солнце, разгоняло туман, а ветер не давал рассчитывать на жару.

Дорога до Мутновского лежит через уже знакомый Вилючинский перевал, мимо Вилючинского вулкана. Здесь старые знакомые еще очень похожи на то, что мы видели год назад – все так же стоит величественный конус Вилючинского, все так же разрастается по перевалу кедрач, и даже облако над вулканом висит на месте.

А вот Горелый почти не узнать – снега на нем совсем нет, и смотрится он издалека как-то не очень впечатляюще, хотя при желании можно разглядеть и кратеры, и край кальдеры.
Дальше дорога на Мутновский уходит по пересохшим озерам к каньону с говорящим названием Опасный. Здесь из-под ледника водопадом начинается река Мутная. Водопад – черный, скалы вокруг – черные, горы – черные, и только где-то над головой белые облака.



Отсюда и начинается тропа в кратер вулкана. Боясь спугнуть погоду, поднимаемся по тропе, мимо желто-коричневых скал, по коричневому леднику, по серым камням, и входим в мир инопланетных цветов. Еще не видно вулканических чудес, но ветер уже доносит запах серы и обрывки облаков пара.



Поднимаемся еще немного и выходим на фумарольное поле – здесь из-под земли вырывается дым, на земле – кристаллы серы, а над землей – воздух, которым почти невозможно дышать.









Движемся дальше по леднику, засыпанному пеплом, мимо ледникового озера под стенами крутых скал, еще немного поднимаемся и оказываемся над активной воронкой.





От испарений почти ничего не видно, дым заполняет весь огромный кратер и высоко над головой сливается с набегающими облаками, и даже сами скалы будто бы враждебны ко всему живому.

По дороге обратно заходим на еще одно фумарольное поле. Здесь кроме сумасшедше-желтой серы есть еще и кипящие реки – преисподняя как она есть.





Все еще не веря, что увидели все это, спускаемся назад, к миру, где царит жизнь, а не неистовые стихии. И на входе в этот мир живых нас встречает совершенно довольный жизнью толстяк-тарбаган, он же сурок. А мы, такие же довольные, возвращаемся в город. И переполняет удивительное чувство завершения чего-то важного. Хотя, на самом деле это – еще даже не начало.

До начала трека оставался еще один день, и мы решили съездить на морскую экскурсию. Вот только погода решила, что нам и так было слишком хорошо в предыдущие два дня, так что пора бы и дождю собраться. На экскурсию все-таки поехали, но море предстало перед нами таким же серым, как и низкие тучи над головой.

На самом деле там было очень даже здорово, хотя и ветрено, а временами – мокро. Но вот фотографии совсем не передают увиденного, непогода поглощает их полностью.

Главная фишка морских прогулок – это возможность увидеть морских животных. Нам очень повезло – практически у входа в бухту мы увидели кита – он показал нам свою спину, а потом махнул хвостом. Правда, все произошло так быстро, что сфотографировать никто не успел. А вот тюленей можно увидеть практически всегда – ленивые жирные камни лежат у острова Старичков и радуют своей неторопливостью.

За три дня мы уже так привыкли к прогулкам, что даже не верится, что пора начинать маршрут. Но рано утром приезжает машина и увозит нас далеко от городов и привычной жизни.

Маршрут наш на этот раз будет в центральной Камчатке, в районе вулкана Бакенинг. Здесь нет активного вулканизма, нет выхода к океану, зато есть какая-то магия нетронутой природы. Бакенинг – потухший вулкан, дата последнего извержения неизвестна, но он по-прежнему возвышается над всеми окружающими вершинами и хранит покой этого места.

Долго едем, а потом быстро начинаем маршрут, как обычно, под дождем – хотя, радуга, которую мы видели над дорогой, дает надежду, что кроме дождя есть еще что-то.

Тропа, одна из немногих за весь маршрут, начинается в лесу, по кустам, по пойме реки. Но очень быстро тропа выходит на плато Ганальских тундр. Здесь мы встречаем первое непроходимое препятствие – сплошные заросли голубики.

Так можно сидеть вечно – есть ягоду, смотреть на горы вокруг и наслаждаться тишиной, тем более, что дождь прекратился, и даже ветра нет.
Здесь же мы первый раз видим наш Бакенинг. Вернее, не то чтобы видим, но знаем, что вот эта гора, укрытая облаком – это Бакенинг.

Вообще, интересно, насколько сильно отличаются горы - они совсем не похожи на те, что мы видели в южной части Камчатки, скорее похожи на Алтай, но и то не совсем. И на Хибины тоже, говорят, непохожи. Склоны – как бархатные, а у подножья - поля тундр. А еще везде заросли ольхи, но тогда мы еще не знали, сколько ее.
И первая же наша ночевка случается в ужасно красивом месте - на берегу озера Демидова. Это первое из наших озер. Уже здесь захватывает дух от красоты и простора, но, по-моему, каждое следующее озеро было только лучше.

А утром начинается полноценный ходовой день и первый перевал. Сколько их еще было – сейчас даже сложно посчитать, но этот показался каким-то особенно длинным. То ли рюкзак еще тяжелый, то ли акклиматизации нет, но как-то силы любоваться видами появились только на спуске.
А за перевалом - затерянный мир, такой дикий и бесконечный. Сложно поверить, что еще за день до этого мы сидели в машине, ели пирожки, смотрели на дорогу, а сейчас мы здесь, где нет никого, только природа, такая, какой она была много лет до этого, и останется еще надолго после нас.





И вечером в затерянном мире все было так тихо, так спокойно, и так верилось, что завтра будет только лучше, потому что по-другому просто не может быть.

Но утро оказалось совсем не таким, какое мы ждали. Погода все-таки сломалась, и вместо восхождения на Бакенинг, который был совсем близко, мы получаем длинный переход до Тимоновских источников.

Путь неблизкий, да еще и большую часть времени под дождем, так что даже если и видим что-то красивое, то сфотографировать уже не успеваем. Так я не успела сфотографировать единственного медведя за поход. Он шел по противоположному склону, пробирался через ольхач, ему явно было тяжело и не было никакого дела до нас. Нам тоже в ольхаче было несладко, да и не очень-то было дело до него. Больше медведей мы не видели, хотя по медвежьим тропам ходили постоянно.

До источников доходим только поздно вечером, уже по темноте. Оно и не удивительно - за этот день мы прошли целый лист карты, а на листе том – и реки, и перевалы, и болота. А еще, это не на карте, а вокруг - ольхач, шеломайник, крутые склоны, и опять много воды – все, как мы любим.

Долгожданные Тимоновские источники встречают нас не только теплым бассейном, но и относительно теплыми домиками – после длинного ходового дня это просто чудо. А на следующий день можно подняться еще чуть выше – к диким источникам. Там горячая речка вымыла в скале глубокую чашу, и можно купаться прямо там, а когда перегреешься – залезть в холодную реку. Это гораздо интереснее, чем бассейны на источниках, которые мы видели до этого – все-таки, когда ванна создана самой природой, это впечатляет куда больше. А вода в источниках действительно горячая, даже слишком, на мой взгляд.



Этот день мы провели в праздном безделье между источником и домиками – надо было восстановиться после тяжелого перехода, а еще посушить вещи, пока выглянуло солнце.

И все эти радости так удачно добавили что-то в мою картину мира, что на следующее утро я проснулась с ощущением, что люблю весь мир.

И весь следующий день, пока мы шли, я с каждым шагом радовалась. Радовалась тому, какая красота вокруг, тому, как я люблю Камчатку – такую разную и удивительную, с ее изрезанным рельефом, ее бурной растительностью, и, конечно, этим бесконечным простором. Но самое удивительное, что очень легко верить, что это взаимно, и кажется, что небо над головой тоже нас любит.



И, да, шеломайник я тоже люблю, он такой удивительно-зеленый и пахнет свежей травой. А вот ольхач я все же не готова полюбить, несмотря на сладкий запах дерева и шелест листьев… Все-таки необходимость через него продираться затмевает всю романтику. А необходимости этой в тот день было ой как немало!



Но немало было и бескрайней тундры с ее грибами и ягодами, с теплым ветром и мягким мхом, с которого почти невозможно уйти.

И были журчащие ручьи, по которым мы шли весь день. И, слава болотничкам, что я могла спокойно идти и наслаждаться красотой вокруг, а не думать про мокрые замерзшие ноги. Это очень странно ощущение, когда ты идешь в походе, а ноги не мокнут! Так что своей обувью я была довольна весь поход, хотя далеко не все разделяли мой восторг.

Вечером уже почти по темноте перебродили Среднюю Авачу – слишком гладкую и спокойную для горной реки, и встали на ночевку у удивительно красивого Верхне-Авачинского озера, прямо под стенами Бакенинга.
И утро было не хуже – облака ползли над озером, цеплялись за острые скалы на гребне Бакенинга, ложились над тундрой. И так легко было поверить, что это просто утренний туман, который просто решил остаться с нами подольше.

Пока вся эта благодать от нас не сбежала, мы радостно приближались к первобытной жизни и наслаждались дарами природы. А даров этих в тундре столько, что голодная группа туристов все равно не способна съесть все. В озере ловится жирненький голец, в тундре растет голубика и шикша, а если поискать, то и чудодейственный золотой корень. Голубика вкусная и крупная, а шикша – настоящее спасение в жаркий ходовой день, когда так хочется пить.

С рыбой как-то пошло хуже, чем хотелось бы – мы ее наловили, но как-то хотелось бы, чтобы рыбалка так не затягивалась. Зато с ягодой все было просто отлично. Сели мы на моховой кочке в тундре, и за разговорами сами не заметили как набрали четыре килограмма ягоды.





Постепенно туман все-таки стал облаками, а из облаков, как им и положено, пошел дождь.

И мы опять прятались от этого дождя под тентом, сушились у костра и согревались душевным теплом. А где-то под вечер я вспомнила, что вообще-то у меня день рождения. И ребята даже подарили мне «тортик» из шоколадок – пожалуй, самый милый тортик в жизни.
На следующий день погода ничуть не улучшилась, а из-под тента все-таки пришлось вылазить. Мы хотели в этот день подойти поближе к Бакенингу, чтобы следующим утром попробовать на него подняться. Но дождь только усиливался, а наверху ложился снег, и уже стало понятно, что наверх мы не идем. А дождь все стучит по палатке, и снова приходит вопрос «сколько же там воды», а воды той очень много, как будто сама Авача спускается с неба. И все поглощающий туман.

Я закрываю глаза и вижу зубцы Бакенинга над головой, а потом открываю их, а вокруг только тот же сырой туман. И бесконечно жалко Бакенинг. Хотя его-то что жалеть? С ним все прекрасно, это нас в очередной раз не пустили – теперь уже понятно, что совсем.

Утром лучше не становится, и вместо того чтобы идти наверх, уходим замыкать кольцо – на озеро Демидова. Совсем не хочется собирать мокрые вещи в мокрый рюкзак, идти по мокрой траве в мокрой одежде, да и вообще настроение такое, что не очень хочется делать хоть что-то. Но неожиданное облегчение приносит ветер. Ветер – это всегда хорошо; он разгоняет тучи и выдувает всякую ерунду из головы. Когда мы поднялись на перевал, ветер так знакомо кинул в лицо горсть острых льдинок, что сразу стало понятно, что все идет как надо, все правильно, и надо идти вперед – маршрут еще далеко не закончен.
Утром просыпаюсь от фразы: «каша сварилась», а она, и правда, сварилась – дождь кончился, костер горит, еда готовится – чудеса! А уж какие чудеса вокруг, тут даже слов не хватает. За предыдущие дни дождя и снега вершины переоделись в зимний наряд, да и у нас вокруг на ветках блестит лед, а ягоды превратились в синие кристаллики. А главное, над головой опять виден правильный конус Бакенинга – такой же сине-белый, как и все в мире, куда за одну ночь пришла зима.

В этом зимнем свете знакомая стоянка на озере Демидова мне понравилась даже больше, чем в первую ночь – все-таки я скорее зимний человек, и снегу и льду радуюсь всегда, как в первый раз. Хотя и солнцу, конечно, тоже радуюсь, как и все вокруг.

За утреннюю радость быстро приходит расплата – мокрые кусты вдоль озера, много мокрых кустов, идти по которым практически невозможно. Продираемся сквозь заросли кедрача, ползком, цепляясь за срубленные ветки, прыгая по лапнику, как белки. Озеро обходим почти два часа – скорость передвижения около одного километра в час. Это тяжело даже не столько физически, сколько морально – ползешь, время идет, а движения как будто нет. Но и этот бесконечный берег кончился, и мы выбрались на простор заливных лугов.

Заливные луга это и всегда-то забавно - с виду лужок, травка, а на самом деле - болото. А тут все это еще припорошено снегом. Вернее, внизу болото, а сверху начинается снег. И пока мы поднимаемся на перевал, снега становится уже по колено.

И во всем этом снегу, вместо того чтобы спустится с перевала, мы начинаем прогулку по гребню. И уже сложно поверить, что высота здесь всего около километра, ведь под ногами самые настоящие высокие горы, а вокруг - снежные вершины.

Снега не отпускают даже когда спускаемся уже со второго перевала вниз, туда где растет голубика. Маленькое озерко постепенно покрывается льдом, а скалы вокруг прячутся под шапками снегов.

И среди всей этой суровой красоты приходит вечер, а с ним луна и звезды.

Мы долго сидим и смотрим на бег облаков в лунном свете, на тени скал, на наш завтрашний перевал и на выходящие звезды. По небу медленно поднимаются Плеяды – созвездие осени, но здесь они совсем не пугают: пусть сезон и заканчивается, пусть приходит сентябрь, красота и радость все равно останется с нами.

Утром опять поднимаемся ближе к снежным вершинам, мимо крутых скал и острых гребней.

Хотя, почему мимо, вполне себе по гребню.

А гребень – это всегда прекрасно. Здесь есть ветер, и солнце, и много горячего снега, и, конечно, панорамы всех окрестных хребтов.

Это нам воздается за то, что мы не смогли увидеть с Бакенинга – и зеленые долины с источниками внизу, и суровые горы вокруг, и даже стены Бакенинга, которые под снегом, кажется, стали только круче. Он возвышается над другими горами, он здесь полноправный хозяин, он суров и прекрасен!

И вот мы стоим на узловой вершине, между Ганальским и Валагинским хребтом, пере нами сотни километров земли-Камчатки, а вокруг нас – небо. Стоим и любуемся видами, а ведь это не так часто случается в жизни человека.

А еще где-то далеко впереди – срединный хребет, а в нем Ичинская сопка, Ича, такая загадочная и манящая. Единственный действующий вулкан Срединного хребта. Мы смотрим на нее и смеемся, над тем, что только что думали, что маршрут почти окончен, и вот нам уже показывают новый уровень, новые хребты, новые вулканы, которые нас обязательно дождутся… В следующий раз.

В таком радостном настроении идем дальше по гребню, а потом вниз по скальному кулуару, там где летом текла река, а сейчас только лед. Хоть спуск и не самый простой, все равно продолжаем смеяться, и даже успеваем перекинутся снежками, хотя руки и подмерзают. А вот потом, когда мы от туда спустились, я оглянулась назад, и даже как-то запоздало впечатлилась – такие крутые скалы остались за спиной.

С нашего последнего перевала спускаемся в долину, и можно оглянуться на наш гребень, вершину, и безымянный перевал, который, возможно, до нас никто не ходил, просто потому что никому это не приходило в голову. Да и вообще здесь ходит очень мало туристов, хотя это даже странно – такая красота вокруг. Но всех гораздо больше привлекают марсианские пейзажи Толбачиков и активные фумаролы Мутновского. Может, оно и к лучшему, пусть сокровищница Бакенинга и дальше остается такой же нетронутой.

Внизу в долине нас ждут горячие источники, но путь к светлому будущему опять лежит через ольховый стланник. Еще немного продираемся по кустам, и наконец-то встречаемся с человеческой тропой. Это так странно – идти по ровной поверхности, когда не надо лезть через ветки или подниматься по склонам.
Идем и радуемся, каждый думает о чем-то своем. А я понимаю, что тот кусочек меня, который остался где-то в этом краю в прошлый раз, наконец-то вернулся на место, ну или та пустота, заполнилась чем-то другим, удивительно легким и светлым. И так непривычно снова чувствовать себя целой.

И вот оно последнее утро похода, спокойно и тихо, хотя опять идет дождь. Ждем машину, а еще ждем вкусную еду. И даже как-то нет сожаления, что все заканчивается – все правильно. Теперь только доехать до дома, и можно начинать разбирать фотографии и рассказывать о походе – все так просто. Это мы так думали.
А потом в очередной раз стали свидетелями того, как рождаются походные байки, которые потом так забавно пересказывать у костра. Приехал к нам наш ГАЗ-66, и привез рыбу и пиво, и еще какую-то вкусную еду, и забрал нас от этого дождя. Загрузились мы туда, поехали, начали есть даже не дожидаясь ровной трассы, прямо на этой дороге-направлении, где все прыгает и качается. Да вот только очень скоро дорога стала настолько печальной, что машина застряла. Вылезли мы из нее, походили вокруг. Прикрепили лебедку – лебедка лопнула. Машина попыталась еще раз выбраться – накренилась. Начали строить гать из бревен – машина на нее не лезет. Добавили еще бревен. Еще одна попытка – машина взрыкивает, что-то внутри щелкает, и с треском, сминая кусты, 66-ой летит задом вниз, в пойму реки, и окончательно садится в болото. Мы ошарашенные стоим над крутым спуском, и понимаем, что вверх она сама уже не вылезет – слишком круто и глубоко. Когда вылез удивленный водитель, стало понятно, что история скорее смешная, чем трагичная.

До трассы 10 километров, связи нет, есть спутниковый телефон, но и он в лесу толком не ловит. Ну что делать – забираем рюкзаки, достаем упакованные поглубже болотнички, и идем к трассе, звать новую машину и что-нибудь для эвакуации упавшей. Там просидели под дождем еще четыре часа, жгли костер в старой покрышке, ждали машину из города. А нашу вытащили только на следующий день.

На этом приключения и закончились: автобус все-таки пришел за нами, отвез нас туда, где тепло и есть еда, а потом и туда где есть теплый душ. А потом снова еда, и много икры.

И вот уже пятерка домашних вулканов прощается с нами, и время прощаться с товарищами, и снова разъезжаться по разным концам страны: «Увидимся, обязательно, не здесь, так там…»