Цитаты из "Человек в поисках смысла"

Ср Авг 29, 2018 18:12

Давно хотела прочитать книгу Виктора Франкла ""Человек в поисках смысла". И вдруг сегодня щелкнуло, что время пришло. Когда-то давно у меня было хобби коллекционировать цитаты из книг, выписывала прямо параллельно с чтением. Сегодня открыла предисловие и сразу захотелось возобновить традицию.

Книга обещает быть "многоцитатной". :-) Так что буду добавлять на протяжении нескольких дней.

Самое первое, что меня зацепило.

Голод, унижения, страх и горькая обида
на несправедливость становятся переносимыми благодаря глубоко хранимым в
сердце образам любимых, религии, чувству мрачного юмора и даже проблескам
врачующей красоты природы - будь то дерево или закат.

Далее из предисловия.
Скрытый текст:

Франкл любит цитировать Ницше: "Тот, кто знает, зачем жить, может вынести почти любое как."

Не ставьте себе целью успех - чем больше вы будете стремиться к нему, сделав его своей целью, тем
вернее вы его упустите. За успехом, как и за счастьем, нельзя гнаться; он должен получиться - и получается - как неожиданный побочный эффект личной преданности большому делу, или как побочный результат любви и преданности
другому человеку.

есть надежда, что оптимизм по
отношению к нашему будущему может быть основан на уроках, усвоенных в нашем
трагическом прошлом.


Часть первая
ЖИЗНЬ В КОНЦЕНТРАЦИОНОМ ЛАГЕРЕ

Скрытый текст:
О том, кто выживал

Обычно выживали только те заключенные, кто после долгих лет заключения и перебросок из лагеря в лагерь избавлялся от всех остатков угрызений совести в своей борьбе за существование; они были готовы воспользоваться
любыми средствами, честными и нечестными, грубой силой, воровством и предательством друзей, чтобы спасти себя. Мы, уцелевшие с помощью многих счастливых случайностей, или чудес - можно называть это как угодно - знаем: лучшие из нас не вернулись.

Эти бывшие узники часто говорят: "Мы не любим
говорить о наших переживаниях, Тем, кто был в лагерях, не нужны объяснения,
а другие просто не смогут понять ни того, что мы чувствовали тогда, ни того,
что чувствуем сейчас."

Кто курил в лагере или о воле к жизни

Я стал гордым обладателем талона, стоящего 12 сигарет. Но что еще важнее, сигареты можно было обменять на 12 супов, а 12 супов были очень реальной отсрочкой голодной смерти. Выкурить сигареты на самом деле мог себе
позволить только капо - они имели гарантированную еженедельную порцию купонов; или заключенный, который работал бригадиром в мастерской и получал несколько сигарет за выполнение опасной работы. Единственным исключением среди рядовых были те, кто потерял "волю к жизни" и хотел получить удовольствие от своих последних дней. Так что когда мы видели, как кто-то
курит свои сигареты, то знали, что он потерял веру в свои силы. А потерянная однажды, воля к жизни редко возвращалась.

Мрачное веселье и любопытство

Таким образом иллюзии, остававшиеся у некоторых из нас, были развеяны одна за другой; и тогда, совершенно неожиданно, многих охватило чувство мрачного веселья. Мы поняли, что нам больше нечего терять, кроме наших так
издевательски обнаженных жизней. Когда полилась вода, мы начали смеяться и над собой, и друг над другом. В конце концов, это была настоящая вода!
Кроме этого странного веселья, нас охватило еще одно чувство: любопытство. Я переживал такое любопытство и раньше как основную реакцию на некоторые экстремальные обстоятельства; например, когда однажды во время восхождения в горы мне угрожала опасность, в критический момент я чувствовал только одно - мне было любопытно как бы со стороны, выйду ли я из этого
положения живым, или с разбитым черепом и переломанными костями.

Если бы теперь нас спросили, правдиво ли утверждение Достоевского, что человек - это существо, которое ко всему привыкает, мы бы ответили: "Да, человек может привыкнуть к чему угодно; но не спрашивайте как.

Внешний вид

"Но об одной вещи я вас просто умоляю" - продолжал мой коллега. - "Брейтесь ежедневно, несмотря ни на что, даже если для этого приходится пользоваться осколком стекла...даже если за него придется отдать последний
кусочек хлеба. Вы будете выглядеть моложе, и скобленые щеки будут более розовыми. Если вы хотите остаться в живых, есть только один путь: выглядеть пригодными для работы.

Аномальная реакция и последующая апатия

Даже мы, психиатры, ожидаем, что реакция человека на такую аномальную ситуацию, как заключение в
психиатрическую больницу, будет аномальной прямо пропорционально той мере, в какой он нормален. Реакции человека при его поступлении в концлагерь являются выражением аномального состояния ума, но если судить объективно, это нормальная, и как будет показано дальше, типичная реакция на данные обстоятельства. Реакции, которые я описал, начинают меняться через несколько дней. Заключенный переходит от первой фазы ко второй: фазе относительной апатии, в которой происходит нечто вроде эмоциональной смерти.

Апатия - защитная скорлупа

Санитар приблизился к дверям и сначала с трудом втащил себя наверх. Потом взялся за тело: сначала ноги, потом туловище, и наконец, жутко постукивая по ступенькам, голова трупа поползла наверх.
Мое место было с другой стороны барака, около единственного маленького окошка на уровне земли. Жадно хлебая горячий суп, я случайно выглянул в окно. Только что вынесенный труп смотрел прямо на меня
остекленевшими глазами. Два часа назад я разговаривал с этим человеком. Сейчас я продолжал хлебать суп.
Если бы отсутствие эмоций не удивило меня с профессиональной точки зрения, я бы просто не запомнил этот случай - так мало он задел мои чувства.

Физическое наказание

В такой момент больно не только физически (это верно не только в отношении взрослых, но и наказанных детей), но и от душевного страдания, вызванного беспричинностью и бессмысленностью.
Как ни странно, но удар, который даже не оставляет следов, может при определенных обстоятельствах быть болезненнее, чем другой, после которого остаются синяки.

Самая болезненная сторона избиения - это заключающееся в нем оскорбление. Один раз мы должны были нести длинные, тяжелые балки по обледеневшей дороге. Если кто-нибудь поскользнется, это опасно не только для него, но и для всех, кто несет эту балку. Один из моих друзей страдал врожденным вывихом бедра. Он был рад, что несмотря на это мог работать, так как инвалидов почти наверняка отправляли на смерть во время селекции. Он
едва ковылял по скользкой дороге с особо тяжелой балкой, и мне показалось, что он вот-вот упадет и увлечет за собой других. В этот момент я не нес балки, и подбежал на помощь чисто инстинктивно. Меня немедленно ударили по
спине, грубо выругали и приказали вернуться на свое место. Несколько минут назад тот самый охранник, который меня ударил, с осуждением разглагольствовал о том, какие мы все "свиньи",
лишенные чувства товарищества.

От чего закипаешь

бывают моменты, когда раздражение может пробудиться даже у как будто закаленного узника - возмущение не жестокостью или болью, а оскорблением, которое с ними связано. В тот раз кровь бросилась мне в голову, потому что я вынужден был слушать, как человек судит о моей жизни, не имея о ней ни малейшего представления,

Разные обстоятельства

Бывали бригадиры, которые нам сочувствовали и делали все, что могли, чтобы облегчить наше положение. Но даже они попрекали нас тем, что обычный рабочий делает в несколько раз больше, чем мы, и к тому же за меньшее время.
Но ведь они знали, в чем дело - нормальный рабочий не живет на пайке в 300г. хлеба (это теоретически; на самом деле мы часто получали меньше) и 0,8 л. жидкого супа в день; нормальный рабочий не живет в таком психологическом
напряжении, как мы, не имея весточки от семьи, которая либо была в другом лагере, либо сразу отправлена в газовую камеру; нормальному рабочему не угрожает смерть непрерывно, ежедневно и ежечасно. Я даже позволил себе однажды сказать благожелательному бригадиру: "Если бы вы так же быстро научились у меня производить операции на мозге, как я научился у вас строить дороги, я бы почувствовал к вам огромное уважение." Он только усмехнулся.

Регресс узников

Можно легко понять, что такое состояние напряжения, соединенное с постоянной необходимостью сосредоточиться на задаче остаться в живых, низводило внутреннюю жизнь заключенного до примитивного уровня. Некоторые из
моих коллег в лагере, знакомые с психоанализом, часто говорили о "регрессии" узников - возврате к более примитивной форме душевной жизни.

Неисправимые оптимисты

Много раз надежды на скорый конец войны,
раздуваемые оптимистическими слухами, сменялись разочарованием и отчаянием. Некоторые из нас теряли
всякую надежду, но еще хуже были неисправимые оптимисты - они раздражали больше всего.

Духовная сила

Несмотря на вынужденную физическую и умственную примитивность лагерной жизни, духовная жизнь могла стать даже глубже. Люди с тонкой чувствительностью, которые привыкли к напряженной интеллектуальной жизни,
могли испытывать сильные страдания (они часто бывали хрупкого сложения), но потери их внутреннего Я были меньше. Они могли найти прибежище от окружающего кошмара в богатой внутренней жизни и духовной свободе. Только так можно объяснить явный парадокс: некоторые заключенные, которые совсем не выглядели крепкими, часто выживали в лагерных условиях успешнее, чем здоровяки.

О любви

Меня пронзила мысль: в первый раз в жизни я увидел истину, воспетую в стихах стольких поэтов и провозглашенную как конечная мудрость столькими мыслителями: любовь - это конечная и высшая цель, к которой может стремиться человек. И тогда я осознал величайший из секретов, которыми могут поделиться поэзия, мысль и вера: спасение человека происходит через любовь и в любви. Я
понял, что человек, у которого ничего не осталось на этом свете, все еще может познать блаженство, хотя бы только на короткое мгновение, в мысленном общении со своими любимыми. В состоянии крайней безысходности, когда человек
не может выразить себя в какой-нибудь полезной деятельности, когда его единственное достижение - это достойно переносить свои страдания, - даже в
таком положении человек может, через полное любви размышление о близком человеке, выразить себя.

Я не знал, жива ли моя жена, и был лишен возможности это узнать (во время всего моего трехлетнего заключения не было никакой исходящей или приходящей почты); но в тот момент это уже было неважно. Мне незачем было знать; ничто не могло разрушить силы моей любви, моих мыслей и образа любимой. Даже знай я, что моя жена погибла, то думаю, что невзирая на это предавался бы размышлениям о ее образе, и что моя мысленная беседа с ней была бы такой же живой и давала бы такое же утешение. "Положи меня как печать на сердце свое, ибо любовь cильна, как смерть."

Такой подъем внутренней жизни давал заключенному убежище от пустоты, отчаяния и духовной бедности его существования, позволяя ему спасаться в прошлом. Выпущенное на волю воображение вовсю играло прошедшими событиями, часто не очень значительными, мелкими происшествиями и пустяками. В ностальгических воспоминаниях они возвеличивались и принимали странный
характер.

Красота природы

Если бы кто-нибудь увидел наши лица во время путешествия из Освенцима в баварский лагерь, когда мы созерцали горы Зальцбурга с их сияющими на закате вершинами, через маленькое зарешеченное оконце арестантского вагона, он бы никогда не поверил, что это лица людей, потерявших всякую надежду на жизнь и свободу. Несмотря на это - а может быть благодаря этому - нас захватила красота природы, которой нам так долго не хватало.

И в лагере человек мог привлечь внимание товарища к прекрасному зрелищу заката, когда солнце просвечивает сквозь высокие деревья баварских лесов (как на знаменитой акварели Дюрера) - именно в этих лесах мы строили огромный подземный военный завоод. Однажды вечером, когда мы уже отдыхали на полу нашего барака, досмерти усталые, с миской супа в руках, вбежал наш товарищ и позвал выйти посмотреть на великолепный закат. Стоя снаружи, мы смотрели на пылающие на западе тучи и на небо, полное облаков, непрерывно меняющих свой цвет и форму, от голубовато-стального до кроваво-красного.
Наши жалкие серые землянки резко контрастировали со всем этим богатством, а лужи на мокрой земле щедро отражали пылающее небо. После нескольких минут растроганного молчания, один заключенный сказал другому: "Каким прекрасным мог бы быть этот мир!"

Юмор и размер страдания

Попытка развить чувство юмора и видеть вещи с их смешной стороны - это некий вид уловки, которой можно научиться, овладевая искусством жить. И человек может тренироваться в искусстве жить даже в концлагере, где царит страдание. Можно привести аналогию: если в пустую комнату накачать любое количество газа, он равномерно распределится по всей комнате. Так же и страдание, будь оно сильным или незначительным, заполняет всю душу человека и его сознание, ибо "размеры" человеческого страдания вполне относительны.

Ценности

Я ранее упоминал, как все, непосредственно не связанное с задачей сохранить в живых себя и ближайших друзей, теряло свое значение. Этой задаче приносилось в жертву все. Личность человека была подвержена такому давлению, что это искажало ее и угрожало всем ее жизненным ценностям, подвергая их сомнению.

Только номер


Если кто-нибудь из больных умирал еще до отправки, его мертвое тело все равно кидали в телегу - список должен был сойтись! Список был единственной вещью, которая имела значение. Человека учитывали по его тюремному номеру. Он буквально сам становился номером; мертвый или живой - это уже было неважно: жизнь "номера" совершенно ничего не значила. Что стояло за этим номером и за этой жизнью - судьба, история, имя человека, - значило еще меньше.

Притча о Смерти в Тегеране

Богатый и могущественный перс гулял в своем саду в сопровождении слуги. Вдруг слуга закричал, что увидел свою Смерть, которая угрожала ему. Он умолял своего хозяина дать ему самую быструю лошадь, чтобы он мог сбежать в Тегеран, до которого можно было добраться тем же вечером. Хозяин согласился, и слуга тотчас ускакал. Вернувшись в дом, хозяин сам увидел Смерть и спросил ее: "Зачем ты напугала своими угрозами моего слугу?" "Я ему не угрожала, а лишь удивилась, что он еще тут, когда я собираюсь встретиться с ним в Тегеране," - сказала Смерть.

Покой после решения остаться

Опять меня встретил взгляд, полный безнадежности, и я уловил в нем обвинение. Неприятное чувство, охватившее меня, когда я согласился бежать со своим коллегой, еще усилилось. Внезапно я решил на этот раз взять судьбу в свои руки. Я выбежал из барака и сказал приятелю, что не могу пойти с ним. Как только я решительно сказал ему, что остаюсь с моими пациентами, неприятное чувство покинуло меня. Я не знал, что нам готовит будущее, но почувствовал внутренний покой, которого никогда раньше
не испытывал.

Молитва о мире

После напряжения и возбуждения последних дней и часов, когда мы бежали наперегонки со смертью, слова нашей молитвы, просившие о мире, были горячи, как ни одна молитва, произнесенная когда-нибудь устами человека.

Ценность личности

Большинство заключенных страдало родом комплекса неполноценности. Мы все когда-то были и воображали себя "Кем-то". Сейчас с нами обращались как с полным "ничто". (Осознание внутренней ценности личности коренится в более высоких духовных сферах и не может быть поколеблено лагерной жизнью. Но как много свободных людей, не говоря о заключенных, обладают им в
полной мере?)

Апатия и крик

Апатия особенно одолевала лихорадящих больных, которые вообще не реагировали, если на них не кричали. Иногда и крик не действовал, и мне стоило огромного усилия и самообладания не ударить их. Моя раздражительность
возрастала до предела из-за апатии больных и ожидания опасности со стороны инспекции.

Свобода выбора

Мы, прошедшие концлагеря, можем вспомнить людей, которые ходили по баракам, утешая других и подчас отдавая последний кусок хлеба. Пусть их было немного, они служат достаточным доказательством: у человека можно отнять
все, кроме одного - его последней свободы: выбрать свое отношение к любым данным обстоятельствам, выбрать свой собственный путь.
А выбирать надо было все время. Каждый день, каждый час представлялся случай принять решение, которое определяло, будете вы или нет покорны силам, угрожающим лишить вас самого себя, вашей внутренней свободы; будете вы или нет игрушкой обстоятельств, откажетесь ли от своего достоинства, чтобы втиснуться в стереотип лагерника.

Даже если такие тяжкие условия, как недосыпание, недоедание и разнообразные душевные напряжения и создают предпосылки для того, чтоб узники реагировали определенным образом, при конечном анализе становится
ясным, что та личность, которой становится заключенный, является результатом внутреннего решения, а не только результатом влияния лагеря.

То, как человек принимает свою судьбу и доставленные ею страдания, то, как он несет свой крест, дает ему полную возможность - даже в самых тяжелых обстоятельствах - придать более глубокий смысл своей жизни. Он может
остаться мужественным, полным достоинства и бескорыстным. Или в жесточайшей битве за самосохранение он может забыть свое человеческое достоинство и стать не более чем животным. Здесь у человека есть шанс либо воспользоваться
этой возможностью, либо забыть о ней.

Ощущение времени

Безработный, например, находится в сходном положении. Его существование тоже стало условным; в определенном смысле он не может жить ради будущего или стремиться к цели. Исследования психики безработных шахтеров показали, что
они страдают своеобразным видом деформации времени - внутреннего времени, и что это следствие их положения безработного. Заключенные тоже страдали этим странным ощущением времени. В лагере маленькая единица времени, например, день, наполненный ежедневными муками и усталостью, тянется бесконечно. Более крупная единица, скажем неделя, кажется пролетевшей очень быстро. Мои
товарищи согласились со мной, когда я сказал, что в лагере день длится больше, чем неделя.

Ощущение жизни по ту сторону

Один из заключенных, который, прибыв в лагерь, шел в длинной колонне от станции, сказал мне позже, что чувствовал себя так, как будто шел за гробом на собственных похоронах. Он считал, что для него все кончено, как будто он уже умер. Это ощущение, что жизнь кончилась, усиливали и другие обстоятельства: в смысле времени - неограниченность срока заключения, что
воспринималось наиболее остро; в смысле пространства - тесные пределы тюрьмы. Все, что было по ту сторону колючей проволоки, стало отдаленным - недоступным и в какой-то мере нереальным. События и люди вне лагеря, вся
нормальная жизнь там казалась призрачной. Она выглядела так, как может выглядеть земная жизнь для мертвого человека, который смотрит на нее из загробного мира.

Мысли о прошлом в отрыве от реальности

Человек, который позволяет себе опуститься потому, что не может видеть никакой будущей цели, оказывается занятым мыслями о прошлом. Мы уже говорили о тенденции смотреть в прошлое в другом аспекте - когда это помогает сделать
настоящее, со всеми его ужасами, менее реальным. Но в отвлечении от реальности имеется определенная опасность. Тогда человеку легко упустить ряд
случаев, позволяющих сделать из лагерной жизни нечто позитивное, а такие случаи действительно представлялись. Само отношение к нашему "условному существованию" как к нереальному было сильным фактором, из-за которого
заключенный переставал держаться за жизнь: это казалось бессмысленным. Такие люди забывали, что лагерь - это просто исключительно трудная внешняя ситуация, которая предоставляет человеку возможность духовного роста. Вместо
того чтоб воспринимать тяжести лагеря как экзамен для своей внутренней силы, они не принимали всерьез свою жизнь и презирали ее как нечто несущественное. Они предпочитали закрыть глаза и жить в прошлом. Для таких людей жизнь
становилась бессмысленной.

Жизнь, как посещение дантиста

Естественно, только немногие были способны подняться до великих духовных высот. Но этим немногим был дан шанс обрести человеческое величие в своих видимых земных неудачах и даже смерти, чего они в обычных обстоятельствах никогда бы не достигли. К остальным из нас, заурядным и нерешительным, применимы слова Бисмарка: "Жизнь - это как посещение
дантиста. Мы все время думаем, что самое худшее впереди, и вот все уже кончилось."

Потеря надежды

Заключенный, который потерял веру в будущее - свое будущее - обречен. С потерей веры он теряет также и духовную стойкость; он позволяет себе опуститься и стать объектом душевного и физического разложения. Как правило,
это происходит совершенно внезапно, в форме кризиса, симптомы которого очень хорошо знакомы опытному узнику лагеря. Мы все страшились этого момента - не у себя, что было бы бессмысленно, но у наших друзей. Обычно это начиналось так: однажды утром заключенный отказывался одеться, умыться и выйти на площадь для построения. Ни просьбы, ни удары, ни угрозы не производили никакого эффекта. Он просто лежал, почти не шевелясь. Если этот кризис сопровождался болезнью, он отказывался перейти в больничный барак или сделать хоть что-нибудь, чтобы себе помочь. Он просто сдавался. Он оставался лежать в собственных нечистотах, и его ничего больше не волновало.
Однажды я наблюдал трагическое проявление связи между потерей веры в будущее и этим опасным отказом от всяких усилий жить. Ф., мой старший надзиратель, очень известный композитор и либреттист, однажды тайно признался мне: "Я хочу рассказать вам кое-что, доктор. У меня был странный сон. Голос сказал мне, что я могу спросить о чем-нибудь; что я должен только сказать, что я хотел бы узнать, и на все вопросы я получу ответ. Что,
по-вашему, я спросил? Я хочу знать, когда для меня кончится война. Вы понимаете, доктор, просто для меня! Я хотел узнать, когда мы, наш лагерь, будет освобожден и наши мучения кончатся."
"И когда у вас был этот сон?" - спросил я.
"В феврале 1945-го" - ответил он. Было начало марта.
"И что ответил голос в вашем сне?"
Он украдкой шепнул: "30-го марта."
Когда Ф. рассказал мне свой сон, он был все еще полон надежды и уверен, что голос во сне сказал ему правду. Но когда обещанный день стал приближаться, то по вестям с фронта, которые доходили до нашего лагеря,
стало ясно, что навряд ли наш лагерь будет освобожден к обещанному сроку.
29-го марта Ф. внезапно заболел, сильно поднялась температура. 30-го марта, когда, по предсказанию, война и страдания для него должны были кончиться, у него начался бред, и он потерял сознание. 31-го марта он скончался. Внешне все выглядело, будто он умер от тифа.

...

Смертность в лагере в течение недели между Рождеством 1944 г. и Новым Годом 1945 г. сильно подскочила по сравнению с обычной. По его мнению, объяснение этого резкого скачка не в ухудшении питания или условий работы, и не в изменении погоды или во вспышке эпидемии. Он произошел просто потому, что большинство заключенных жило
наивной надеждой вернуться домой к Рождеству. Когда приблизилось Рождество и не появилось никаких ободряющих известий, мужество их покинуло, и их охватило разочарование.Это оказало опасное влияние на их сопротивляемость, и многие из них умерли.

Не то, что мы ждем от жизни...

Что было действительно необходимо - это коренное изменение нашего отношения к жизни. Мы должны были научиться, и более того, учить отчаявшихся людей, что на самом деле имеет значение не то, что мы ждем от жизни, а то, что жизнь ожидает от нас. Нам нужно было перестать спрашивать о смысле жизни, а вместо этого понять, что жизнь задает вопросы нам, ставит задачи - ежедневно и ежечасно. Наш ответ должен состоять не в разговорах и размышлениях, а в правильных поступках и правильном поведении. В конечном счете жить означает брать на себя ответственность за выбор правильного ответа на проблемы жизни, и выполнять задачи, которые она постоянно дает
каждому человеку.

"Индивидуальный" смысл жизни

Эти задачи, и следовательно, смысл жизни, - разные для разных людей, они меняются от одного момента к другому. Поэтому невозможно определить смысл жизни вообще. На вопросы о смысле жизни никогда нельзя отвечать огульными утвержениями. "Жизнь" не является чем-то абстрактным и неопределенным, это нечто очень реальное и конкретное, и, точно так же, ее задачи реальны и конкретны. Они составляют судьбу человека, которая различна и уникальна у каждого. Ни человека, ни его судьбу нельзя сравнивать с любым другим человеком и любой другой судьбой. Ни одна ситуация не повторяется, и
каждая ситуация требует своего ответа. Иногда ситуация, в которой оказывается человек, требует от него изменить свою судьбу действием, поступком. В других случаях для него более благоприятно воспользоваться возможностью выждать - и это может быть лучшей реакцией. Иногда требуется просто принять судьбу как она есть и нести свой крест. Каждая ситуация
уникальна, и всегда есть только один верный ответ на нее.
Когда человек понимает, что его удел - страдать, он должен принять это страдание как свою задачу, свою единственную и уникальную задачу. Он должен понять, что даже в страдании он уникален и один во всей вселенной. Никто не может освободить его, или облегчить его страдание, или взять его на себя. Единственная его возможность - решить, как он будет нести свое бремя.

...

Я помню два случая едва не состоявшихся самоубийств, которые поразительно похожи друг на друга. Оба человека говорили о том, что собираются покончить с собой. У обоих был один и тот же довод - им нечего больше ожидать от жизни. В обоих случаях надо было их убедить, что это жизнь еще ждет от них чего-то: кто-то в будущем на них надеется. И действительно - для одного из них это был ребенок, которого он обожал, и который дожидался отца в чужой стране. Другого дожидался не человек, а предмет творчества. Он был ученым, автором серии книг, которую надо было еще закончить. Этого не
мог сделать никто другой, так же как никто другой не мог бы стать настоящим отцом обожаемого ребенка.
Эта уникальность и единственность, которая выделяет каждую личность и придает смысл ее существованию, имеет отношение к творчеству настолько же, насколько и к человеческой любви. Когда выясняется, что невозможно заменить одного человека другим, в полной мере проявляется ответственность человека за свое существование и его продолжение. Человек, осознавший свою ответственность перед другим человеческим существом, которое страстно его ждет, или перед незаконченной работой, уже не сможет бросаться своей жизнью. Он знает, "зачем" ему жить, и будет способен вынести почти любое "как".

Нет предательству

На построении нам было объявлено, что с этого
момента целый ряд поступков будут рассматриваться как саботаж, и, следовательно, будут немедленно караться смертью через повешение. Среди них были такие преступления, как отрезание узких полосок от наших старых одеял (мы использовали их как повязку для фиксации голеностопа) и совсем незначительные "кражи". За несколько дней до этого полумертвый от голода заключенный взломал склад и украл несколько килограмм картошки. Кража была обнаружена, и несколько заключенных опознали "грабителя". Когда тюремные власти узнали об этом, они приказали выдать им виновного - или весь лагерь будет весь день голодать. Естественно, 2500 человек предпочли поститься.

Вдохновляющая речь

я был не в состоянии читать лекцию по психологии или
произносить проповедь, чтобы предоставить моим сотоварищам какую-то душевную помощь. Я замерз и был голоден, раздражен и устал, но сделал над собой усилие и использовал эту уникальную возможность: сейчас более, чем всегда, надо было подбодрить людей.
И вот я начал с самых тривиальных утешений. Я сказал, что даже в теперешней Европе, в шестую зиму Второй мировой войны, наше положение было не самым ужасным из всех, что можно придумать.Я сказал, что каждый из нас должен спросить себя, какие невосполнимые потери он перенес до сих пор. Я предположил, что для большинства из нас таких потерь было немного.Тот, кто еще жив, имеет основания для надежды. Здоровье, семья, счастье, профессия, состояние, положение в обществе - все это вещи, которые можно восстановить или снова достигнуть. В конце концов, наши кости все еще целы. Опыт, через который мы прошли, может в будущем оказаться очень ценным для нас. И я процитировал Ницше: "Was mich nicht umbringt, macht mich starker." (То, что не убило меня, делает меня сильнее.)

...

Но я говорил не только о будущем и о завесе, что его скрывает. Я упомянул и прошлое, все его радости, свет которых сияет даже во мраке настоящего. Я снова процитировал поэта, чтобы я сам не выглядел проповедником: "Was Du erlebst, kann eine Macht der Welt Dir rauben". (То, что ты пережил, никакая сила не Земле не может у тебя отнять.) Не только пережитое нами, но и все, что мы сделали, все наши значительные мысли и все,
что мы перестрадали - все это не потеряно, хотя и находится в прошлом: все это обрело существование благодаря нам.

...

И в конце я говорил о нашей жертвенности, которая при любом исходе имеет смысл. В нормальном мире, мире материального успеха, эта жертвенность, вполне естественно, могла показаться бесцельной. Но на самом деле наша
жертвенность имеет смысл. Те из нас, кто обладает какой-нибудь религиозной верой, сказал я открыто, поймут это без затруднений. Я рассказал о моем товарище, который, попав в лагерь, постарался заключить договор с Небесами:
пусть его страдания и смерть спасут существо, которое он любил, от мучительного конца. Для этого человека страдания и смерть были полны смысла: это была его жертва, полная самого глубокого значения. Он не хотел умереть напрасно. Ни один из нас этого не хочет.

Враг врагу рознь

следует сказать, что даже среди охранников были люди,
которые нас жалели. Упомяну только коменданта лагеря, где я встретил освобождение.
Один лишь лагерный врач (сам заключенный) знал, что этот человек тратил немалые деньги из собственного кармана, чтобы покупать лекарства для заключенных в ближайшем городке; нам об этом стало известно только после освобождения.
Тут я не могу не упомянуть необычный инцидент, связанный с отношением некоторых заключенных-евреев к этому коменданту. После того, как американцы освободили наш лагерь, трое молодых венгерских евреев спрятали его в лесу.
Потом они отправились к начальнику американцев, который очень хотел поймать бывшего коменданта, и поставили ему условие: они укажут, где он прячется, если американцы обязуются, что с ним ничего не сделают. После некоторых колебаний, это обещание было дано. Американский офицер не только сдержал слово, но и в каком-то смысле вернул коменданта на прежнюю должность: он занялся сбором одежды для уцелевших узников в соседних деревушках.

А вот старший лагерный надзиратель, сам заключенный, был безжалостнее, чем любой эсэсовец. Он избивал заключенных по малейшему поводу, в то время как комендант лагеря, насколько я знаю, никогда не поднял на нас руки.
Очевидно, что простое знание, что один человек был лагерным охранником, а другой - заключенным, не говорит почти ничего. Человеческую доброту можно было найти в любой группе, даже в такой, которую в целом легко осудить.

Учиться радоваться заново

Вечером, когда мы все снова сошлись в нашем бараке, каждый тихо спрашивал друга: "Скажи мне, ты радовался сегодня?" И друг смущенно отвечал, не зная, что все чувствовали одно и то же: "По правде говоря, нет!" Мы
буквально потеряли способность радоваться, и нам пришлось медленно учиться этому заново.

После освобождения от гнета

Мы должны помнить, что человек, так долго находившийся под огромным душевным гнетом, несомненно находится в некоторой опасности, особенно потому, что этот гнет был сброшен сразу. Эта опасность (в смысле психологической гигиены) является психологическим двойником кессонной болезни. Так же, как физическое здоровье подводника будет в опасности, если его слишком быстро поднять на поверхность из глубины, где он дышал воздухом под большим давлением, и у человека, который разом был освобожден от душевного гнета, моральное и душевное здоровье могут пострадать.

Горечь и разочарование после освобождения

Горечь причиняло многое, с чем он сталкивался в своем родном городе. Оказалось, что во многих местах его встречают равнодушным пожатием плеч и избитыми фразами; когда он повсюду слышал одно и тоже : "Мы об этом ничего
не знали" и "Мы тоже страдали", он спрашивал себя - неужели они не могут мне сказать ничего лучше?
Но куда больнее было пережить разочарование. Тут уже не земляки и соседи (настолько равнодушные и бесчувственные, что от отвращения хотелось заползти в нору и никогда больше никого не видеть), а сама судьба оказывалась столь жестокой. Человек, который годами считал, что достиг абсолютного предела возможных страданий, теперь обнаруживал, что у страдания нет пределов, что он способен страдать еще, и куда сильнее.


Часть вторая
ЧТО ТАКОЕ ЛОГОТЕРАПИЯ


Разница с психоанализом

Я вспоминаю американского врача, который однажды явился в мой кабинет и спросил меня: "Так что, доктор, вы психоаналитик?" На что я ответил: "Не совсем психоаналитик; можно сказать, психотерапевт." Он
продолжал расспросы: "Какую школу вы представляете?" Я ответил: "Это моя собственная теория, она называется логотерапией." "Можете ли вы изложить мне в одном предложении, что понимается под логотерапией? По крайней мере, в чем разница между психоанализом и логотерапией?" "Да, - сказал я. - Но сперва, можете ли вы изложить в одной фразе, в чем, по-вашему, сущность психоанализа?" Вот его ответ: "Во время психоанализа пациент должен лежать на кушетке и рассказывать вещи, о которых иногда говорить очень неприятно." На что я немедленно ответил следующей импровизацией: "Ну, а в логотерапии пациент может остаться в кресле, но должен выслушивать вещи, которые иногда очень неприятно услышать."
Конечно, это была шутка, а не квинтэссенция логотерапии. Однако кое-что в ней есть...

...

Logos - это греческое слово, которое означает "смысл". Логотерапия, или, как назвали ее некоторые авторы, "третья венская школа психотерапии", сосредоточена на смысле человеческого существования и на поисках человеком этого смысла. Согласно логотерапиии, стремление найти смысл жизни - основная мотивационная сила человека.

...

Логотерапия отходит от психоанализа в той мере, в какой она рассматривает человека как существо, главная забота которого состоит в осуществлении смысла своей жизни, а не в получении удовольствия и в удовлетворении своих побуждений и инстинктов...

[b]Срывание маски[/b]

Разумеется, бывают случаи, когда озабоченность ценностями жизни - просто камуфляж, маска скрытых внутренних конфликтов; но это скорее исключение из правил. В этих случаях мы должны бороться с псевдоценностями, и как таковые они должны быть разоблачены. Однако это разоблачение должно остановиться, как только мы сталкиваемся с тем, что в человеке подлинно и неподдельно, то-есть со стремлением человека к жизни, настолько полной смысла, насколько возможно. Если тут не остановиться, то единственное, что "срывающий маски" психолог разоблачает, - это свое собственное "скрытое
побуждение", а именно свою бессознательную потребность унизить и обесценить то, что в человеке является неподдельным и подлинно человеческим.

Конфликт - не всегда патология

Я приведу следующиий пример: высокопоставленный американский дипломат пришел в мой венский кабинет, чтобы продолжить курс психоаналитического лечения, начатого пять лет назад у нью-йоркского психоаналитика. Сначала я спросил, почему он вообще считает, что ему необходимо такое лечение. Оказалось, что пациент не удовлетворен своей карьерой, и ему очень трудно
согласиться с американской внешней политикой. Однако его психоаналитик твердил ему опять и опять, что он должен стараться помириться со своим отцом, потому что правительство США и, в частности, его непосредственное
начальство являются не чем иным, как "образом отца", и следовательно, его неудовлетворенность своей работой вызвана ненавистью, которую он питает к своему отцу. В течение пяти лет психоанализа пациента все больше убеждали принять такую интерпретацию, пока он окончательно не потерял способность видеть реальный лес сквозь пышные кусты символов и образов. После нескольких
бесед стало ясно, что его воля к смыслу была расстроена его профессией, и что на самом деле он страстно мечтает заниматься каким-нибудь другим делом. Так как у него не было серьезных причин держаться за свою профессию и не
овладеть совсем другой, он это и сделал - и с самым удовлетворительным результатом. С тех пор прошло пять лет - и он по-прежнему доволен своим новым занятием, как он мне недавно сообщил. Вряд ли это вообще был случай
невроза, и поэтому я решил, что он не нуждается ни в какой психотерапии, и даже в логотерапии, по той простой причине, что он на самом деле не болен.
Не всякий конфликт обязательно является невротическим; некоторый уровень конфликта вполне нормален. В таком
же смысле страдание - не всегда
патологическое явление; оно может быть не симптомом невроза, а человеческим достижением, особенно если страдание вырастает из экзистенциального расстройства. Я совершенно не допускаю, что поиск смысла существования, или даже сомнения относительно него, всегда вызваны болезнью или приводят к ней.
Экзистенциальное расстройство или крушение само по себе не является патологией, и не патогенно (не порождает патологию). Озабоченность человека, даже его отчаяние и сомнения в ценности жизни - это экзистенциальное страдание, но ни в коем случае не душевная болезнь. Очень часто бывает, что интерпретация первого в терминах второй побуждает врача похоронить экзистенциальное отчаяние своего пациента под грудой транквилизаторов. А на
самом деле его задача - провести пациента через его экзистенциальный кризис к духовному росту и развитию.

Душевное напряжение необходимо

Можно считать, что душевное здоровье основано на определенной степени напряжения, вызванного разницей между тем, что уже достигнуто, и тем, что еще нужно совершить; разрывом между тем, что ты есть, и чем ты должен стать. Такое напряжение присуще человеческому существу, и поэтому незаменимо для душевного благополучия.Так что не стоит колебаться, ставить ли перед человеком задачу поиска потенциального смысла его жизни, который ему надо
осуществить. Только так мы можем пробудить в нем волю к смыслу, которая находится в латентном (спящем) состоянии. Я считаю опасным ложное понятие душевной гигиены, предполагающее, что человек в первую очередь нуждается в
равновесии, или, как это называется в биологии, "гомеостазе", т.е. в ненапряженном состоянии. В чем человек действительно нуждается - так это не в расслаблении, а скорее в стремлении к значительной цели, свободно выбранной задаче, - и в борьбе за ее выполнение. Он нуждается не в снятии напряжения любой ценой, а в зове потенциального смысла, ждущего от него
осуществления. Человеку нужен не гомеостаз, а то что я называю ноодинамикой, т.е. экзистенциальная динамика в силовом поле напряжения, где один полюс является смыслом, который следует осуществить, а другой полюс - сам человек,
который и должен это сделать. И не надо думать, что это верно только в нормальных условиях; для невротиков это еще полезнее. Если архитектор хочет укрепить обветшавшую арку, он увеличивает лежащий на ней груз, потому что
тогда ее части крепче соединяются друг с другом. И если врач хочет укрепить душевное здоровье пациента, он не должен бояться создать значительное напряжение, переориентируя его по направлению к смыслу жизни.

Экзистенциальный вакуум

Экзистенциальный вакуум - широко распространенное в двадцатом веке явление. Его легко объяснить; в нем виновата двойная утрата, которую человек перенес с тех пор, как стал настоящим человеческим существом. В начале своей
истории человек утратил часть животных инстинктов, которые определяли поведение животного и служили ему охраной. Такая охрана, как и Рай, навсегда потеряна для нас; нам приходится принимать решения сознательно. Вдобавок, произошла еще одна утрата, причем на совсем недавней ступени развития: традиции, которые долго служили надежной опорой поведения человека, сильно
ослабели. Теперь ни инстинкты не говорят ему, что нужно делать, ни традиции - как следует поступать; иногда он даже сам не знает, чего ему хочется. Вместо этого, человек либо стремится поступать так, как другие (конформизм), либо делает то, что другие от него хотят (тоталитаризм).
...

Экзистенциальный вакуум проявляет себя главным образом в состоянии скуки. Сейчас мы можем понять Шопенгауэра, когда он сказал, что человечество очевидно обречено вечно шататься между двумя крайностями - бедствиями и скукой. Фактически скука в наше время вызывает больше проблем и доставляет психиатрам больше хлопот, чем бедствия.
...
Более того, существуют различные маски и прикрытия, под которыми выступает экзистенциальный вакуум. Иногда пропавшая воля к смыслу замещается волей к власти, волей к деньгам. В других случаях место расстроенной воли к смыслу занимает воля к удовольствию. Вот почему экзистенциальное крушение часто разрешается сексуальной компенсацией.

Смысл жизни

Я не думаю, что какой-нибудь врач может ответить на этот вопрос общим определением, просто потому что смысл жизни - разный от одного человека к другому, от одного дня до другого и от одного часа до другого.Таким образом,
можно говорить не о смысле жизни вообще, а о специфическом смысле жизни данного человека в данный момент. Ставить вопрос в общих выражениях - все равно что спросить чемпиона мира по шахматам: "Скажите, какой шахматный ход - самый лучший в мире?" Не существует такой вещи, как лучший или просто хороший ход вне конкретной ситуации в игре и личности противника.
...
это жизнь задает человеку вопрос, и он может ответить только одним способом - отвечая за свою собственную жизнь, взяв на себя ответственность за свои поступки.

Маленькие и большие люди

Обыкновенный человек, действительно справляющийся с конкретными задачами, которые ставит перед ним его положение в обществе и в семье, несмотря на свою "маленькую" жизнь, более "велик", чем "великий" государственный деятель, который способен вершить судьбы миллионов росчерком пера, но чьи безнравственные решения могут нести в себе непоправимое зло. Любой беспристрастный судья оценит такую "маленькую" жизнь выше, чем, к примеру, существование хирурга, которому вверены жизни многих и многих больных, но который делает свое в высшей степени нелегкое дело слабо, отдавая при этом себе отчет в той огромной ответственности, что на него возложена.

Жизненные пики - критерий ее смысла

Ибо даже несмотря на то, что речь идет об одном-единственном моменте, величие жизни может быть измерено величием момента: ведь высота горной гряды определяется не высотой какой-нибудь долины, а величиной высочайшей вершины. Так же и жизненные пики определяют осмысленность всей жизни, и единичное событие может задним числом наполнить смыслом предшествующее существование.

Трудности

Другими словами, человек, сталкиваясь со своей судьбой и вынужденный ее принимать, все же имеет возможность реализовывать ценности отношения. То, как он принимает тяготы жизни, как несет свой крест, то мужество, что он проявляет в страданиях, достоинство, которое он выказывает, будучи приговорен и обречен, - все это является мерой того, насколько он состоялся как человек.
Жизнь человека полна смысла до самого конца - до самого его последнего вздоха. И пока сознание не покинуло человека, он постоянно обязан реализовывать ценности и нести ответственность. Он в ответе за реализацию ценностей до последнего момента своего существования. И пусть возможностей для этого у него немного - ценности отношения остаются всегда доступными для него.

Радость - обязанность.

В отдельные моменты жизнь призывает нас обогатить собственными действиями этот мир, в другое же время мы обогащаем переживаниями самих себя. Для выполнения своего предназначения человек то должен действовать, то - предаваться очарованию переживаемого. Испытывать радость может быть также "обязанностью" человека. В этом смысле можно обвинить в пренебрежительном отношении к своим обязанностям человека, который, сидя в трамвае, имеет возможность созерцать великолепие заката или вдыхать благоухание цветущих акаций, а вместо этого продолжает, не отрываясь, читать газету.

Умирающий молодой человек

Один умирающий, о последних событиях жизни которого мы расскажем ниже, последовательно и драматично реализовывал все три категории ценностей. Этот молодой человек лежал в больнице с диагнозом неоперабельной опухоли спинного мозга. Ему уже давно пришлось оставить свою профессию, он был парализован и не мог работать. Таким образом, у него совсем не осталось возможности реализовывать созидательные ценности. Но даже в таком тяжелом состоянии ему доступен был мир ценностей переживания. Он проводил время в оживленных разговорах с другими больными - развлекая, подбадривая, утешая их. Он читал хорошие книги и в особенности любил слушать по радио хорошую музыку. Однако наступил день, когда он уже не смог переносить натиска звука в наушниках, полностью парализованные руки уже совсем не держали книги. Настал новый этап его жизни; и если ранее от созидательных ценностей он был вынужден перейти к реализации ценностей переживания, теперь он должен был отступить еще дальше - ему оставались доступными лишь ценности отношения. Иначе его поведение и не охарактеризуешь - ведь теперь он принял на себя роль советчика, наставника больных, находящихся рядом, изо всех сил старался своим поведением быть для них примером. Он мужественно переносил свои страдания. За сутки до смерти - а он предвидел день своей смерти - он узнал, что дежурному врачу было назначено сделать ему ночью инъекцию морфия. И что же сделал этот больной? Когда врач после обеда обходил больных, молодой человек попросил его сделать этот укол вечером - чтобы из-за него доктор не прерывал своего ночного отдыха.

5 лет на искуственном питании

Нам известен случай, когда человек пять лет был прикован к постели (жизнь в нем поддерживалась исключительно за счет искусственного питания), пока у него не атрофировались мышцы ног. Человек, далекий от подобных проблем, естественно, спросил бы: не лучше ли было бы помочь несчастному умереть? Однако дело приняло неожиданный оборот. Настал день, когда больной попросил разрешить есть нормально, как все, за столом; он выразил желание встать. Он стал пробовать ходить, и постепенно его прежде атрофированные мышцы ног восстановились. Через несколько недель его выписали из больницы, и вскоре бывший пациент уже читал лекции о путешествиях, которые он совершил до болезни. Однажды, когда ему довелось выступать перед небольшой группой психиатров, он рассказал им о своих переживаниях во время развития его недуга - и некоторые из присутствующих почувствовали себя очень неловко, так как в свое время недостаточно серьезно отнеслись к лечению его болезни, никак не предполагая, что несколько лет спустя этот живой труп будет в состоянии вразумительно описать все, что случилось с ним.

Право на жизнь детей инвалидов

Часто встречается и такой аргумент. Подчеркивается, что люди, страдающие неизлечимым психическим заболеванием, особенно умственно отсталые от рождения, представляют собой ненужный балласт для экономики общества - ведь они паразитируют на ней, ничего не производя. Что же мы можем ответить на подобное заявление? В действительности идиот, который хотя бы толкает тачку, куда более "продуктивен", чем какой-нибудь старик или старушка, которые проводят свои последние дни в безобидном старческом слабоумии и родственники которых пришли бы в ужас при одной мысли о том, что от их старичков могут избавиться только из-за того, что они уже больше не могут приносить пользы обществу. (И эти же милые, уважающие старость люди могут предлагать умерщвлять непригодных для общества инвалидов.) Каждый должен признать, что человек, окруженный любящими родственниками, человек, являющийся незаменимым объектом их любви, - это уже человек, жизнь которого не бессмысленна, хотя смысл в данном случае может быть и пассивным. Однако не всякий осознает, что умственно отсталых детей, как правило, именно из-за их беспомощности так бесконечно любят и нежно оберегают родители.

Свобода для

Пациент был госпитализирован в психиатрический институт с подозрением на суицидные намерения, которые и сам он не отрицал. У него, однако, не было внешних психиатрических симптомов. Доводы, которые он представил директору института, казались логически безупречными. Он утверждал, что всякий человек обладает свободой принять решение: стремиться продолжать жизнь или нет. Полный достоинства и убедительности, он протестовал против того, что его лишили свободы, в то время как никакого психического расстройства у него не было обнаружено. Директор клиники распорядился внести в историю болезни этого пациента диагноз "психически здоров" - и выписал его. Пациент уже собирался покинуть больницу и саму эту жизнь, когда один из психиатров, убежденный в том, что за психическим здоровьем может скрываться душевное смятение, вызвал его на разговор. За удивительно короткое время врачу удалось объяснить этому пациенту, что человеческая свобода-это не "свобода от", а "свобода для" - свобода для того, чтобы принимать ответственность. В ходе их дальнейшего разговора все псевдологические основания для самоубийства у этого человека рассеялись.
Конечно, врач этот действовал не как обычный терапевт. Однако его поведение было, безусловно, оправданным - фактически у него не было иного выхода: именно философская дискуссия между врачом и пациентом оказалась тем единственным средством, которое помогло привести последнего к принятию жизни за то короткое время, что врач имел в своем распоряжении.
В этой беседе был как логотерапевтический этап - обсуждение философских оснований самоубийства, - так и этап собственно психотерапии: врач попытался разобраться в причинах психологического характера, подтолкнувших пациента к самоубийству. Психотерапия помогла выявить то, что одним из побуждений, двигавшим пациентом, было желание отомстить обществу, которое плохо с ним обошлось. Знаменательно, что, пройдя курс лечения, этот же пациент решил показать другим, кто он такой, чего стоит и как полна смысла его жизнь. В ходе беседы с врачом пациент подчеркнул, что причиной, толкнувшей его на самоубийство, являются не финансовые затруднения, что деньги ему не помогут. Ему не хватает "содержания" жизни, и он "убегает от пустоты".

Мы должны показать пациенту, что он похож на шахматиста, который, столкнувшись с очень трудной шахматной задачей, просто смахивает фигуры с доски. Но ведь таким способом задачи не решить. Равно как не решить жизненных проблем разрушением этой жизни. Как, сбрасывая фигуры с доски, шахматист нарушает правила игры, так нарушает правила жизни и человек, покушающийся на самоубийство. Правилами жизненной игры не предусматривается победа любой ценой, однако эти правила требуют от нас неустанной борьбы.

"Если у человека есть основание для жизни, он вынесет почти любые ее условия", - говорит Ницше.


Если рассматривать жизнь с точки зрения присущих ей жизненных задач, нельзя не прийти к заключению, что жизнь всегда тем более осмысленна, чем труднее она дается. Хорошей естественной аналогией здесь может служить позиция спортсмена: настоящий атлет ставит перед собой такую задачу, которая позволит ему максимально утвердить себя в случае победы. Возьмем, к примеру, бег с препятствиями или устоявшуюся традицию назначать фору в беге или прыжках. Почему бы и нам не использовать трудности повседневной жизни для того, чтобы проверить собственный характер или развивать в себе силу и мужество?

Ситуативная ценность

жизненная задача, за которую он несет ответственность, всегда специфична. И специфичность эта двоякого рода: во-первых, задачи различны для разных людей - и это зависит от своеобразия и неповторимости каждого человека. Во-вторых, даже личная задача изменяется с каждым днем и часом, в зависимости от специфичности каждой сложившейся ситуации, Нам нужно только напоминать самим себе о тех ценностях, которые Шелер назвал "ситуативными" - в отличие от "вечных", непреходящих ценностей, имеющих смысл всегда и для каждого. В каком-то смысле ситуативные ценности всегда "где-то за сценой" в ожидании своего часа, и человек имеет, по сути, единственную возможность реализовать их. Если эта возможность упущена, она теряется безвозвратно; ситуативная ценность так и остается нереализованной. Для человека эта ценность потеряна навсегда.

Как познать себя

Что же касается внутренних резервов каждого человека-другими словами, как человеку разобраться, каким он должен быть в отличие от того, какой он есть,-лучше всего на этот вопрос ответил Гёте: "Как нам познать себя? Размышляя- никогда, но действуя. Старайтесь исполнять свой долг, и вскоре вы узнаете, что же есть вы. А что же тогда является вашим долгом? Требования каждого дня".

Заключенный спасает пассажиров

Поскольку человеку не дано предвидеть будущее, он никогда не может безошибочно определить, будут ли у него в будущем возможности для реализации ценностей. Один чернокожий заключенный, приговоренный к пожизненной каторге, был отправлен на корабле из Марселя на остров Дьявола. Когда пароход вышел в открытое море, на нем неожиданно вспыхнул пожар. С заключенного сняли наручники, и он, благодаря своей необычайной силе, сумел спасти многих пассажиров корабля. Позднее за этот героический поступок его амнистировали. Если бы на набережной Марселя этого человека спросили, видит ли он хоть какой-нибудь смысл в своей оставшейся жизни, он бы наверняка ответил отрицательно. Никто не может знать, что готовит ему жизнь, какие падения и взлеты ожидают его.

С точки зрения экзистенциального анализа жизненной задачи "вообще" не существует, сам вопрос о задаче "вообще" или о смысле жизни "вообще" - бессмыслен. Он подобен вопросу репортера, который спросил гроссмейстера: "Ну а теперь, маэстро, скажите мне, какой самый лучший ход в шахматах?" Ни на один из подобных вопросов нельзя ответить в общем виде; мы всегда должны учитывать конкретную ситуацию и конкретного человека. Если бы гроссмейстер серьезно воспринял вопрос журналиста, он должен был бы ответить следующим образом: "Шахматист должен попытаться, насколько это в его силах и насколько позволяет противник, сделать лучший ход в любой данный момент времени". Здесь важно выделить два положения. Во-первых, "насколько это в его силах" -то есть необходимо учитывать внутренние возможности человека, то, что мы называем характером. И во-вторых, игрок может лишь "попытаться" сделать лучший в данной конкретной ситуации игры ход-то есть лучший при определенном расположении фигур на доске. Если бы шахматист начинал игру с намерением сделать лучший, в абсолютном смысле этого слова, ход, его бы одолели вечные сомнения, он бы увлекся бесконечной самокритикой и в лучшем случае проиграл бы, не уложившись в отведенное ему время.



 Написано: Марина Ю.
>> Другие записи в категориях: Слова, неподвластные времени
Страница 1 из 2

Автор Сообщение
Torero
Золотые ручки 2009
Золотые ручки 2009

На сайте с 21.12.05
В дневниках: 62002

 СообщениеДобавлено: Ср Авг 29, 2018 20:49
Ответить с цитатой

Книгу прочла в первый раз в сети. И так же захотела по цитатам утащить. Потом поняла, что заскринила почти всю книгу и в итоге купила бумажную.
Вернуться к началу Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Читать дневник Посетить сайт автора          
Марина Ю.
Автобродяга
Автобродяга

На сайте с 24.01.08
В дневниках: 10606

 СообщениеДобавлено: Ср Авг 29, 2018 20:55
Ответить с цитатой

Torero

Я уже тоже хочу бумажную. :aga-aga:
Вернее, я давно ее хотела, мне бумажные больше нравится читать. Но сегодня просто приспичило ее почитать, так что читаю электронный вариант и даже неофициальный перевод.
Вернуться к началу Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Читать дневник Посетить сайт автора          
Torero
Золотые ручки 2009
Золотые ручки 2009

На сайте с 21.12.05
В дневниках: 62002

 СообщениеДобавлено: Ср Авг 29, 2018 21:01
Ответить с цитатой

Марина Ю. я не сразу купила, ужаснувшись цене в 600 с лишним рублей в магазине. Потом в том же "Читай городе" , но через интернет магазин заказала за 400. Самое смешное, что забирать в том же магазине.
А вот радио постановку не смогла слушать. Я иногда включаю с телефона чтеца и пока домашние дела делаю, могу прослушать книги, которые в бумажном виде не очень заходят. Классика так замечательно идёт. А вот с Франклом мне было тяжело. Читать как то ..иначе воспринимаю, мне видится больше позитива в том, что пишет Виктор. Может, чтец попался не удачный.
Вернуться к началу Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Читать дневник Посетить сайт автора          
Марина Ю.
Автобродяга
Автобродяга

На сайте с 24.01.08
В дневниках: 10606

 СообщениеДобавлено: Ср Авг 29, 2018 21:09
Ответить с цитатой

Torero

А мне даже в голову не пришло, что может быть аудиоверсия...
Но я слушать не хочу. А вот муж может и послушает, его единственная возможность читать - в дороге.
Вернуться к началу Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Читать дневник Посетить сайт автора          
Заповедная
Академик
Академик

На сайте с 31.01.11
В дневниках: 26072
Откуда: Левый берег Н-ска - Алтайский край

 СообщениеДобавлено: Ср Авг 29, 2018 21:20
Ответить с цитатой

Я пока не готова такие вещи читать, слишком отзываются. :-(
Скрытый текст:
У меня дед, мамин папа, прямо с призыва в первые дни войны со всем отрядом попал в плен, побывал в самых страшных концлагерях, трижды пытался бежать (ловили, травили собаками), должен был пойти в газовую камеру. Спас его немецкий врач, подменив его документы и отправив вместо него в камеру уже умершего пленника. Освободился в Польше в 1945 году. Я его не видела, родилась уже после его смерти. А мама рассказывала, что дед никогда не говорил ничего о своём пребывании в плену. Только незадолго до смерти у них с мамой случился такой разговор, и тогда мама узнала все подробности. А вскоре его не стало. Повесился.
Вернуться к началу Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Читать дневник          
Torero
Золотые ручки 2009
Золотые ручки 2009

На сайте с 21.12.05
В дневниках: 62002

 СообщениеДобавлено: Ср Авг 29, 2018 21:23
Ответить с цитатой

Заповедная при том, что книга написана человеком, прошедшим страшный путь, это книга больше о том, что делает человека человеком и о его невероятной силе и ресурсности. А не о кошмарах лагерей смерти. Правда, очень сильная и позитивная книга.
Вернуться к началу Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Читать дневник Посетить сайт автора          
Марина Ю.
Автобродяга
Автобродяга

На сайте с 24.01.08
В дневниках: 10606

 СообщениеДобавлено: Ср Авг 29, 2018 21:35
Ответить с цитатой

Цитата:
при том, что книга написана человеком, прошедшим страшный путь, это книга больше о том, что делает человека человеком и о его невероятной силе и ресурсности. А не о кошмарах лагерей смерти.


Да, точно. Я именно поэтому взялась ее читать.
Просто описание ужасов лагерей в своем состоянии бы просто не осилила.

Но все равно, наверно, определенный настрой нужен на любую книгу.
Вернуться к началу Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Читать дневник Посетить сайт автора          
Марина Ю.
Автобродяга
Автобродяга

На сайте с 24.01.08
В дневниках: 10606

 СообщениеДобавлено: Ср Авг 29, 2018 21:39
Ответить с цитатой

Заповедная
Скрытый текст:
Цитата:
А вскоре его не стало. Повесился.


Спустя сколько лет после лагеря? :o
Вернуться к началу Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Читать дневник Посетить сайт автора          
Заповедная
Академик
Академик

На сайте с 31.01.11
В дневниках: 26072
Откуда: Левый берег Н-ска - Алтайский край

 СообщениеДобавлено: Ср Авг 29, 2018 21:40
Ответить с цитатой

Девочки, спасибо. :give_heart:
Тогда, возможно, стоит почитать. У меня сейчас какой-то читательский раздрай - тяжёлые вещи читать не могу, лёгкие не хочу. Хочу что-то серьёзное, но чтобы оставляло светлый след в душе.
Вернуться к началу Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Читать дневник          
Заповедная
Академик
Академик

На сайте с 31.01.11
В дневниках: 26072
Откуда: Левый берег Н-ска - Алтайский край

 СообщениеДобавлено: Ср Авг 29, 2018 21:42
Ответить с цитатой

Марина Ю.
Скрытый текст:
Спустя почти 30 лет, Марин. :aga-aga:
Вернуться к началу Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Читать дневник          
Показать сообщения:
Страница 1 из 2