дракарис, и не было мальчика!

про деконструкцию аддикции

Ср Сен 30, 2020 22:22

еще немного американской психотерапии от Лилии Ким

пост находится тут: https://www.facebook.com/lilya.kim/posts/1487783551423286

цитирую:

"Три шага деконструкции аддикции: присутствие. принятие, доброта и щедрость.

Присутствие. Тренировка навыка замечать момент, когда я «соскальзываю в лимб», чтобы заглушить, запретить, загнать вглубь любое негативное переживание – заняла несколько месяцев. (Это основа любого аддиктивного поведения. Чтобы разбить цикл зависимости – надо научить человека видеть его части). Пока, наконец, мне самой не удалось отследить как именно происходит «соскальзывание в онемение» – я вообще не могла понять, что они от меня хотят. Несколько недель мы тренировались «механически».
Со мной разговаривали на всякие вызывающие у меня негативные переживания темы и ловили на каждом виде «соскальзывания», записывая разговор и показывая мне потом момент, когда я «выхожу внутрь».

Первым выловили «ой, это была такая история!». Оно сразу стало как вой сигнализации «Внимание, Ким избегает!». За компанию попалось и «на эту тему мне нравится шутка…». Сюда же увязла драматизация «Не могу перестать думать про эти ужасные кадры». Короче всё моменты, когда я начинаю уходить в фантазию, забалтывая себя и всех вокруг, чтобы соскользнуть.

Вторым вычислили «резкий расфокус» - «А? Чё? Кто мы? Где?» - когда мне резко отказывает внимание и начинается приступ ADHD (СДВГ). Когда мне вдруг прямо срочно надо подвигаться, присесть, начать разбирать стол, наводить порядок в ящике, готовить – короче суетиться. Когда я не могу сосредоточиться или усидеть на месте вообще никак.

Потом тупка. Когда мне вдруг становилось невыносимо скучно.
Когда все когнитивные «соскальзывания» были отловлены, помечены, осознаны – наступил черёд психосоматики. И тут я просто охренела сколько её у меня. Что я могу моментально вдруг уснуть посреди разговора – это оно. Что у меня вдруг начинает невыносимо чесаться стопа, ладонь или ухо – так что я могу их минут за пять до крови разодрать незаметно для себя. Приступ голода такой, что все кишки прямо в узел и сейчас умру, и надо срочно готовить или бежать за едой – это оно.

Самым последним был «уход в творчество» - когда мне друг начинает «идти история», её начинают «показывать» и надо срочно записать, пока не забыл.

Каждый раз отлавливая момент «Внимание, избегание!» - меня учили его «спокойно обозревать». Просто дышать и присутствовать при явлении негативных чувств и переживанию. Let it be. Just observe.

- Когда ты не ставишь на пути препятствие – эта волна просто поднимается и разбивается о берег, исчезает.

Так мы параллельно тренировались просто замечать моменты «мне страшно», «я боюсь отвержения (оценки)», «мне грустно», «я ничего не могу сделать с ситуацией», «мне до сих пор стыдно, что у меня было такое детство, что со мной запрещали дружить другим детям из-за отца алкоголика и психопата, из-за беспризорности, из-за нищеты – и я всю жизнь хочу доказать, что это меня только закалило, что всё это пошло мне только на пользу, что не было никакого ущерба, я не ущербная!...»

И тут слепое пятно пробило.

Я смогла наконец спокойно присутствовать в моменте, когда волна поднимается – и разбивается о берег. И уходит.

Следующим шагом было принятие. Что прошлое нельзя изменить и воевать с ним бессмысленно. Что вообще-то у меня никогда не было другого варианта, кроме как сказать it is what it is. Просто факт. Про это я уже написала.

И мы перешли, наконец, к третьей стадии – compassion. На русский это корректно не переводится. Оба варианта – что «сочувствие», что «сопереживание» - отдают жалейкой. Мы перешли к состоянию проявления великодушия и доброты. Оказалось, не важно с кого начинать – с себя или с других. Мне оказалось проще начать с других. Причём с хейтера.

Синхронизм мира меня всегда поражал, поражает и никогда не перестанет поражать. Кто читает мой блог какое-то время – наблюдал мою довольно быструю реакцию, когда незнакомые люди рандомно выплёскивают свой негатив, просто потому что он у них накопился и они не знают, что с ним делать. Не здесь. Быстрый бан и всё. Но я испытывала при этом злость. Нет, ты не будешь тут так делать. Не справляешься с жизнью и своей реакцией на неё – не справляйся в другом месте. Я же себе не дозволяю – и ты не смей. Не истери, не ной, не верь, не бойся, не проси.
«Они говорят не с вами, а с голосами внутри своей головы» -
говорю я участникам Силы Блога в таких случаях, в лучших традициях «сапожник без сапог», потому что до меня наконец с огромным скрипом дошло, что и я тоже говорю не с ними, а с голосами внутри своей головы.

И я в первый раз – вообще в жизни! клянусь! – испытала compassion к незнакомому человеку, который пишет оскорбления как будто мне, но на самом деле не мне - а потому что не знает, что делать со своим страхом, гневом и усталостью. И я первый раз не механически, а от сердца произнесла американское: «Я вижу, как вы расстроены происходящим. Я полностью разделяю ваши чувства. Мы вместе с этом сейчас».

И это прозвучало как наружу, так вовнутрь. Себе. Я расстроена происходящим. Я много и тяжело работала, чтобы выйти на свою позицию. Мы должны были выйти в производство в конце этого года. А теперь это всё опять расплылось в тумане неопределённости. Мне страшно, я в бешенстве, и я хочу, чтобы всего этого не было – и ничего не могу с этим поделать.

Это было такое облегчение. Я никогда в жизни не чувствовала такого счастья. Как будто меня из огня положили в прохладную ожоговую кровать.

Хейтера, который принёс мне возможно главный инсайт моей жизни – я все равно забанила. Потому что интернет как эхо – мультиплицирует импульс и не все присутствующие в инсайте после многомесячной тяжелой американской терапии. Но свою соль он передал – karma keep the score.

Я никогда в жизни не желала несправляющему человеку облегчения его боли. Никогда этого не понимала. И отец этого никогда не понимал тоже. На 16 лет он подарил мне боевой пистолет и сказал: «Если ты к 30 никто – застрелись». Поэтому уровень моей тревожности диктует восприятие: "это не ошибка - это "до харакири осталось 3,2,1...".

- Твой отец тебя любил, Лиля. Он просто не справлялся с жизнью и ненавидел себя за это. It is what it is.

За все годы своей терапии, я первый раз не взорвалась в этот момент, не заорала, не ушла, хлопнув дверью. А поняла, что у меня сжалось горло, диафрагма, плечи поднялись и напряглись, руки и ноги стали ледяными. И надо сделать вдох и выдох - ещё, и ещё, глубже. Наблюдая как волна уходит. И я могу смотреть прямо на неё и оставаться здесь и сейчас в полном фокусе и покое."